— Готово, — произнесла, поднимаясь с табурета, тряхнув головой,
избавляясь от жуткого наваждения. Я подтолкнула ведро Луису,
решила, что уже пора изменить хоть что-то в ставшей уже привычной
жизни, добавила, — мне надо выйти.
— Недолго, а то Берта будет орать, — предупредил Луис, слегка
поморщившись. За эти, казалось бы, бесконечные дни мы успели
подружиться. Я не рвалась в зал, стараясь вообще меньше появляться
в нём, не возмущалась и выполняла всю работу, порученную
поваром.
— Хорошо, — кивнула, вытирая руки о грязный фартук, —
прикроешь?
— Двадцать головок лука, — тут же выставил счёт Луис, зная, что
вот его-то чистить и крошить я не любила.
— Хм… тогда не надо, — хмыкнула, покидая жаркое помещение.
В зале уже не было свободных мест. В дальнем углу тёмного
помещения два стола были сдвинуты суровыми на вид мужиками — охрана
частого гостя трактира «У тётушки Берты». Невысокий упитанный
старичок перевозил огромные, битком заполненные чем-то мешки в
соседний город и частенько останавливался в трактире выпить пару
кружек пива. За столом у окна спиной к выходу устроился щуплый, с
длинными засаленными волосами парень, время от времени навещавший
нашу хохотушку Розу. Высокую, тучную с рыхлым телом девушку,
которой всё никак не удавалось вывести свои веснушки. У столика,
приютившего возле барной стойки, темноволосая с выдающимися
нарумяненными скулами Лилия, чуть выдвинув оголённую ногу,
склонилась так, чтобы была видна её грудь, соблазняла местного
констебля. Вороватого, любящего выпить, но щедрого и ласкового
ухажёра. Вероятно, сегодня выпала её очередь идти с ним в комнату.
А значит, Мальва, пухлая, больше похожая на шарик с ножками,
женщина, с редкой шевелюрой блёклых волос, сквозь которую виднелась
кожа, ночью снова будет распевать похабные песни. Всё это я узнала,
наблюдая и слушая рассказы рыдающих девиц, который несколько раз в
день забегали к нам на кухню.
— Айрис! Тебя никак из кухни выпустили, — проворковала Мальва,
скатываясь со второго этажа, — нос воротишь и всё надеешься
приличного мужика здесь отхватить.
— Какое дело, — огрызнулась в ответ, уже зная, что в этом месте
уважают только силу.
— Так и останешься нищей приживалкой у тётки, — язвительно
бросила растрёпанная после бурно проведённого времени, женщина, так
щедро замазывающая белилами морщины, что, казалось, стукни и всё
осыплется, — мне б твоё молодость и красоту, уж я бы не сидела
здесь.