- Ешь, - прошептал я.
Брат Юлий подошел, прихрамывая, остановился за моей спиной.
Наверное, он не сразу увидел крысу, сопел, заглядывая в короб у
стены, потом вдруг оттолкнул меня и бросился к мешку. Зверька он,
конечно, не поймал, споткнулся, вцепился в решетку, чтобы не упасть
между бочек.
- Игнатий! – он схватил пригоршню пшеницы, сдавив ее в кулаке,
повернулся ко мне. – Ты же видел! Видел эту тварь!
Я молча кивнул.
- И ты посмел!.. Ты просто стоял и смотрел, как она ест это! –
он разжал ладонь с грязно-серыми зернами, и показалось, что в его
взгляде отразилось зарево горящей Бернардации. - Ее нужно было
убить. Раздавить ногой.
- Юлий, успокойся, - я коснулся его тонких пальцев. –
Пожалуйста, успокойся. Это все голод. Она тоже хотела есть. И
подумай, как бы поступил Агнец*.
- Агнец… - несколько мгновений он неподвижно стоял против меня,
потом рука его дрогнула, и немного зерен упало на пол. – Прости
меня, брат. Сам не знаю, что говорю. Господи! Господи, и Ты прости!
Мысли мои грешны, дух слаб, уже не держится в теле. Я умру,
Господи, умру без страха, лишь думая о Тебе, вспоминая в молитвах
слова Твои.
Вошел Мартин, обнял Юлия, осторожно сгреб с его руки зерна и
ссыпал в пустой уже мешок.
- Я умру, - повторил Юлий. – Вчера я подходил к краю пропасти,
смотрел на камни внизу. Смотрел и просил, чтобы Господь принял меня
скорее. Слушал, как воет ветер. Я мечтал, чтобы он сбил меня с ног
и бросил в реку.
- Господи! – Мартин прижался лицом к стене и зашептал что-то,
закрыв глаза.
- Юлий, желать приблизить собственную смерть так же грешно, как
и желать смерти чужой. Разве не Ему мы себя посвятили? – я повернул
брата к себе, глядя строго и стараясь улыбнуться, как это умел
Иисус. – До последнего нашего вздоха. Пока Он сам не призовет
нас.
- Все бы так, Игнатий… - Мартин не договорил, наклонился к
мешку, собирая просыпанные зерна. – Брат Адриан, наверное, умрет на
днях. Мы похороним его, но сами уже не сможем идти через перевал –
не хватит сил. Я много думал об этом. Сегодня всю ночь. А желать
собственной смерти мы не должны – ты прав. Возьмите эти зерна, - он
встал и протянул мне мешок. – Растолките их все, добавьте вино и
кормите старика. Сами тоже поешьте. Я же уйду после Утрени.
Постараюсь раздобыть немного мяса.
- Брат мой, ты сошел с ума, - я с недоверием принял мешок,
легкий, как касание святого. – Ты бредишь, Мартин. Где ты найдешь
мясо среди снега и льда?!