Что–то трещит, меня обдаёт жаром, потом раздаётся хлопок и
звонкий треск, будто разбили кувшин. Смертельные объятия монстра
разжимаются, и я падаю на землю.
Со всхлипом втягиваю в себя воздух. Рёбра болят, саднит горло,
но я снова дышу. Кое–как привстаю, поднимаюсь на четвереньки. В
груди что–то посвистывает, в глазах плывёт, красная табличка
мигает, как будто взбесилась.
Джонни сидит у дерева, прислонившись спиной к стволу, массивные
плечи, все в пучках бурой шерсти, поникли, голова свесилась на
грудь. Голова?
Нет у него никакой головы. Из мохнатых плеч человекобыка торчит
огрызок шеи, похожий на расщеплённый древесный ствол. Между широко
раскинутых, мускулистых коровьих ног, заканчивающихся парой
увесистых копыт, что–то лежит.
Тупо разглядываю обломки обугленного кувшина, в котором, должно
быть, хранили клубничное варенье. Почему–то стенки посудины густо
покрыты сажей и пучками кудрявых волос…
Мой желудок скручивает в узел, но внутри пусто. Содрогаясь от
бесплодных позывов, пытаюсь отвести глаза от расколотой, обгорелой
головы Джонни, и не могу. Пара кривых рогов, один с обломанным
кончиком, лежат прямо передо мной. Между ними, как раз посередине,
блестит что–то тонкое, длинное, как спица.
Наконец спазмы тошноты сходят на нет. Глубоко вздыхаю, смотрю
прояснившимся взглядом на останки. Похоже, котелок нашего монстра
взорвался изнутри. Машинально трогаю тонкий блестящий предмет. Тот
качнулся, и из ошмётков обгорелой шерсти выглянул заострённый
наконечник. Шевельнулось и застыло оперение на другом конце.
Стрела.
—Твою ж мать. Вот так выстрел.
Странно знакомый голос звучит над моей головой.
Переваривая мысль, как стрела могла оказаться в черепе Джонни,
медленно поднимаю взгляд. Позади покойника, на верхушке большого
серого валуна, стоит тоненькое создание на одной ножке, второй
почёсывая лодыжку, и вертит в руках короткий лук.
Стою на четвереньках, рассматриваю лучника. Мишень из меня
сейчас – лучше не бывает. Тонкая фигурка в лучах солнца кажется
почти прозрачной, кажется, дунь – и улетит.
Невесомое создание спрыгивает с камня, и, неслышно ступая по
траве, идёт ко мне. Солнце слепит мне глаза, я вижу только силуэт,
да направленный мне в лицо лук с наложенной стрелой.
Маленькие босые ноги переступают по траве, поблескивает
наконечник стрелы.