Внутри всё сжалось от волнения, когда я протянула гвардейцу
карточку. Этот уже не был столь суров, как его сослуживец на входе
в сад, да к тому же беспардонно красив. Из-под фуражки выглядывали
вихры темных волос, линия чувственных губ, румянец.
– Мадемуазель Оболенская, вы одна? – На меня посмотрели
ярко-голубые глаза, скорее удивленно, чем строго. Искорки плясали в
них, словно в бокале с шампанским.
– Отец приболел. – Отвечала я, с небольшой запинкой, пытаясь
выдавить милую улыбку. Как хорошо, что гвардеец заговорил на
русском, сейчас от волнения я бы и слова не вспомнила на
французском.
– Как жаль. – Теперь уже его улыбка стала откровенной лукавой,
он отдал мне приглашение, протянул вторую руку. – Позвольте помочь,
здесь высокая ступенька… вот так. Будьте аккуратны.
Мне померещилось или этот лис мне подмигнул? Но понять это уже
невозможно, офицер отвернулся, чтобы поприветствовать почетное
семейство, которое заходило прямо за мной. И я поспешила занять
место на трибунах поудобней. Почему-то лицо гвардейца показалось
мне смутно знакомым.
Спустя полчаса сад заполнился людьми, что яблоку было негде
упасть. Трибуны тоже оказались плотно забитыми. Рядом со мной
удачно устроилось то самое почетное семейство с очень деятельной и
разговорчивой матушкой. У нее было три дочери и два сына. Как я
поняла из её нескончаемой болтовни, ещё один старший как раз
доучивался в кадетском корпусе и после праздника она бы очень
хотела его навестить. Её муж, опиравшийся на трость с головой
медведя, сохранял поистине ангельское спокойствие и почти на все
вопросы жены отвечал вдумчивым молчанием, либо односложно. Супруга,
впрочем, его участие в разговоре особо не требовались.
Также я узнала, что средняя дочь уже в этом сезоне идёт на свой
первый бал, но это «не повод так откровенно разглядывать мужчин», а
уж тем более того красавца, что всего лишь проверял у них
приглашения. Что, на мой взгляд, было не очень справедливо, в
Преображенский полк абы кого не берут. Не удивлюсь, если у этого
голубоглазого лиса родословная идёт ещё от каких-нибудь
владимирских князей. Впрочем, быть может, что мать метила куда
выше, чем простой офицер. Мужа эта почетная донна заранее отчитала,
чтобы тот даже не думал пить наливочку по такой жаре. Ну и так
далее и так далее.