– Я не рискнул бы, если бы не… – Он покосился на служанку
невдалеке, что активно делала вид, что занимается сбором цветов. –
Не Ваша просьба.
– Идёмте. – Я подхватила доктора под руку и отвела немного в
сторону. Не стоило сомневаться, что о посещении Иванова будет
известно генеральше не позже ужина.
– Собственно, о Фёдоре Алексеевиче. – Чуть понизил голос
мужчина.
– Насколько всё серьёзно? – Я не стала скрывать свою тревогу за
поручика.
– Крайне серьёзно. Пока он под домашним арестом, но, кажется,
угроза его месту в гвардии вполне реальна. – Иванов неожиданно
печально вздохнул, и я поняла, что он действительно переживает за
Толстого. – Но он относится к этому, как к очередному приключению.
Что не день, устраивает попойки…
Раздался пронзительный крик. Мы как по команде обернулись.
Кричала Евдокия, указывая пальцем на пруд, где над водой едва
виднелась маленькая головка. Мы с доктором ринулись на помощь.
Мужчина на ходу стянул с себя мундир и прямо в сапогах кинулся в
воду. Там, где мальчишка не доставал до дна, Иванову было всего
лишь по бедро, он быстро выловил Алексея, но даже с берега было
видно, что мальчик был без сознания.
Я схватила за руку ревущую Евдокию и вручила её служанке:
– Беги за барином! – Но девка встала, как вкопанная. – Ну, что
встала! – Та похлопала глазами заторможено, но, в конце концов,
приподняла юбки и припустила в дом, таща за собой девочку, как на
буксире.
– Не дышит. – Констатировал Роман Гавриилович, уложив хрупкое
тельце мальчика на траву. Кажется, что он был в растерянности не
меньше, чем служанка. А во мне будто огонь разгорелся. И в отличие
от растерянного врача я знала, что делать.
Курсы первой помощи – едва ли не первое, чему учат перед тем,
как отправиться в путешествие. Конечно, мы привыкли полагаться на
то, что в случае чего помощь придёт сама. Наши «помощники», чью
роль играл мой медальон, реагировали на критические изменения в
теле и срабатывал датчик экстренного вызова. Но что делать, если
помощь прийти не успевает или не может? Прямо как сейчас.
Я оттеснила Иванова от мальчишки и отработанными сотню раз
движениями принялась спасать маленького Алексея Петровича. В первую
очередь уложила мальчика к себе на бедро, освобождая дыхательные
пути от воды. Но вопреки моим ожиданиям, этого оказалось мало. А
дальше по кругу – искусственное дыхание, четыре нажатия на грудину.
Я ужасно боялась, что хрупкие кости треснут под моими сильными
толчками, руки дрожали, но жуткий вид синеющей кожи, бездыханного
тела не давали мне остановиться. Кажется, доктор что-то говорил, но
я его не слушала. Раз, два, три, четыре… Выдох. Раз, два, три,
четыре, выдох.