- Вы мне должны кое-что объяснить, - Макаров дождался, когда я
схомячу половину плитки.
- Конечно, как же иначе. Давайте фантазировать дальше. Что вы
хотите знать? Из какого конкретно я года?
- Мне нужны доказательства!
Я хмыкнул. Посмотрел внимательно на глубокие глаза Макарова и
понял, что он наш разговор воспринимает не за фантазию, а за
настоящую теорию, которая все объясняет. И потому поудобнее
устроившись на кровати, я продолжил:
- Ладно, будем говорить серьезно, как будто все это на самом
деле. Но прошу вас, Степан Осипович, держать в голове то, что я
буду вам сейчас говорить, не более чем фантастика. Утопия. Хорошо?
Итак, доказательства…. Боюсь, что ничем вещественным я вам доказать
свой приход из другого временя не смогу. Есть лишь одна штучка у
моего друга в Питере, которую он принес из нашего мира, но вряд ли
вы ее воспримите как доказательство. Там ничего фантастического
нет.
- Что же это такое?
- Обычные часы. Наручные, сделанные в Швейцарии. Безумно дорогие
и тончайшего механизма. Таких здесь не могут сделать, но все одно –
это не будет являться прямым доказательством. Остальные вещи, что
мы сюда могли принести не сохранились.
- Почему же?
- За не надобностью. Были у нас рюкзаки с молниями, но мы их
пустили в дело. А одежда…. В ней ничего кроме материала едва
отличной от местных тканей и не было. Честно признаться, мы с
другом в этом мире оказались…, гм, как бы это сказать…, из-за
неучтенного фактора. Пришли, чтобы заработать состояние, а уйти
обратно не смогли.
- Почему же?
- Проход закрылся. И видимо это случилось из-за того, что своими
действиями мы слегка изменили историю, и то будущее, из которого мы
пришли, перестало существовать. Ну или пошло параллельно нынешней
истории, которую мы с вами пишем. Как-то так.
Он больше не стал меня спрашивать, замолчал, обдумывая
услышанное. Верил ли он в мои слова? Не думаю. Макаров сильно
сомневался в таком фантастическом варианте, но та уверенность и та
стройность мысли, что я ему показывал, заставляла его сильно
призадуматься. И вот он лежал, смотрел в потолок невидящим взглядом
и размышлял, а я, ожидая его слов, дожирал оставшийся шоколад,
прихлебывая его подстывшим чаем.
Неожиданно в дверь постучали. Я разрешил войти и в палату
настороженно заглянул Верещагин. Он все так и сидел в коридоре,
ожидая встречи со своим другом.