— И что же, ничего не набрали?
— Ничего, милай! Совсем грибов нет.
— Ну, давайте, я вас провожу. Заодно и грибов вам наберу по
дороге. Вы до деревни-то дойдёте?
— А чего ж не дойти? Сюда дошла потихоньку — и обратно дойду. К
ночи, даст бог, доберуся.
Я с грустью подумал, что увидеть сегодня вечером Катю мне не
удастся. Не бросишь же старушку в лесу одну.
Я взял у бабы Тани корзинку.
— Баб Таня! Вы идите по тропинке, а я вокруг посмотрю. Грибы
часто у дороги растут.
— Хорошо, милай! — закивала старушка. — Посмотри, посмотри. А я
как грибков пожарю — так приходи покушать!
Меньше, чем за час я набрал полную корзинку крепких
подосиновиков и маслят. Попадались и жёлтые россыпи лисичек.
Корзинка приятно оттягивала руку. Подумав, я переложил грибы в
рюкзак. Некоторое время брёл по тропинке, приноравливаясь к
неторопливому шагу соседки.
— Баба Таня, а что вы возле речки делали? Там же обрыв,
опасно.
— Возля речки? Какой речки?
— Нашей, Песенки.
— Не ходила я к речке, — твёрдо ответила старушка.
— Я там ваши следы видел. Да у вас и подол юбки влажный. И
калоши на босу ногу.
— Путашь ты что-то милай! Юбку я о траву замочила. Страсть
высокая трава. А калоши мне так удобнее — ногу не мнут. А у речки я
не была.
Видно, старушка ни в какую не хотела сознаваться, что пошла в
лес совсем не за грибами. Ну, её дело.
Интересно, не к Трифону ли она ходила? От июльской жары речка
совсем обмелела, воды в ней было всего по колено. Даже утиные
выводки перебрались на озеро, где простора и пищи было больше, чем
на реке.
Так что даже баба Таня вполне могла перебраться на другой берег.
А там до землянки Трифона рукой подать.
А если баба Таня была у Трифона — то зачем ходила к нему? Только
ведь не скажет, да и обидится ещё на настойчивые расспросы.
Я вспомнил старую икону на стене землянки, вспомнил, как часто
Трифон молился возле неё. Может, он какой-нибудь раскольник? Или
там старовер? Не разбираюсь я в этих религиозных штуках. В истории
христианства каких только течений не было.
Может, баба Таня с Трифоном одной веры. Вот и забрела старушка
помолиться вместе с лесным отшельником.
Ладно! Спрошу у Трифона.
— Как ваши ноги, баба Таня? Не болят?
— Получше, милай, получше! Святыми молитвами, носят пока, —
ответила старушка, упираясь палкой в лесную подстилку.
Некоторое время мы молча брели по тропинке. Раньше ночи в
деревню не доберёмся, это ясно. Я махнул рукой и снова свернул в
лес. Наберу ещё грибов, да сам нажарю!