Информация, хранившаяся в нейронах его мозга, расшифровывалась и
переписывалась на небольшой стеклянный диск. Так называемый
«квартон» использовал для хранения информации наноструктуры
размером с молекулу, созданные в кварцевом стекле. Небольшого
стеклышка хватало для хранения 1 – 1.2 петабайта информации, что
примерно соответствовало размеру человеческого мозга, прожившего
сто лет. У Альбера таких дисков накопилось уже двадцать девять, и
каждое столетие коллекция пополнялась новым. Он постоянно возил их
с собой и частенько просматривал что-то из своих «прошлых жизней».
Посмотреть там действительно было на что.
При всем великолепии подобной технологии возникали вопросы: если
все его воспоминания хранились на сторонних накопителях, то что
оставалось в его мозге? Какой толк был от множества приобретенных
профессий, если он ничего о них не помнил? Был ли какой-то смысл во
всех прожитых годах и полученном опыте, если они никак не повлияли
на него и не оставили след в его памяти? Конечно, был. Большая
часть воспоминаний и правда извлекалась и хранилась на квартонах.
Но то были лишь многочисленные второстепенные детали, которые не
несли в себе никакой смысловой нагрузки. В памяти же Альбера
оставались ключевые сведения и данные.
Скажем, он мог не помнить, куда и когда он летал на грузовом
космическом судне. Но он помнил, как им управлять, и каких секторов
галактики следовало избегать, чтобы не угодить в неприятности. Или,
например, он позабыл всех своих пациентов и какие-то курьезные
случаи из своей практики, но безошибочно и рефлекторно мог склеить
рану полимерным биоклеем так, чтобы не осталось шрама, или
прописать пищевую добавку для мохноногого жителя Шрифии, если бы
тот поступил к нему с жалобами на покраснение хвоста. Таким
образом, в памяти его хранились не столько данные, сколько выводы и
заключения из всех прожитых лет, не условия, но решения задач.
Благодаря чему он мог ориентироваться во множестве жизненных
ситуациях и находить верные решения на интуитивном уровне, быстро и
очень точно.
И все же Альбер был всего лишь человеком, поэтому он очень любил
ностальгировать и вспоминать свое прошлое, которое казалось ему
таким далеким, но очень родным и дорогим его сердцу.
В тот раз выбор его пал на диск под номером восемнадцать. Он
смутно помнил, что в его тысяча семьсот двадцать девятый день
рождения с ним приключилась какая-то неловкая история, и хотел
освежить свои воспоминания о том дне.