Вдруг женщина порывисто приняла сидячее положение и быстро
прострекотала:
— Неужели ты так молча и уйдёшь?
— Нет. Кое-что скажу… У вас укроп между зубов.
Я усмехнулся и вышел из кабинета, едва не приголубив дверью
Василия. К несчастью, жирдяй успел неуклюже отпрыгнуть. Зараза!
Знал бы я заранее, что он тут подслушивает, то шустрее открывал бы
дверь. А так — пришлось с чувством глубокого неудовлетворения
закрыть оную.
— Что? Выгнали тебя из семьи, да? — выдохнул брат Никиты, широко
улыбнулся и ехидно добавил: — Не пиши, не телефонируй и не
телеграфируй сюда. Ты для всех нас мё-ё-ёртв. Гы-гы.
— Ты даже не представляешь насколько прав. Однако скоро и тебя
ждёт подобная участь. Ты следующий. Держись, — похлопал я его по
мягкому плечу и прошёл мимо с уверенностью айсберга, перетопившего
немало «Титаников».
— Чего это я следующий? — озадаченно произнёс мне в спину
толстяк.
— А ты думаешь, что после смерти Ивана Петровича мачеха захочет
тебя видеть главой рода? Поразмысли об этом на досуге, вместо
пожирания бургеров в промышленных масштабах… в смысле,
расстегаев.
— Рассорить нас хочешь?! — крикнул Василий со злыми нотками в
голосе. — Не получится! Мы — семья, а ты всегда был странным, не
таким, как мы! Даже сейчас говоришь странные слова.
— А ты книжки умные почитай. И эти слова перестанут быть
странными, — не оборачиваясь, ехидно сказал я и вот сейчас
почувствовал удовлетворение. Зерно сомнений упало на благодатную
почву. Пусть ни сегодня и ни завтра, но чуть позже брат Никитоса
точно будет косо поглядывать на мачеху.
На моих губах заиграла радостная улыбка. И вместе с ней я
спустился по лестнице в холл, покосился на здоровенную многоярусную
люстру, вышел из особняка и сбежал по ступеням парадной лестницы. И
прямо по изумрудной траве двинулся в сторону каретного сарая, не
став пользоваться брусчатыми дорожками.
Трава мягко пружинила под штиблетами, а утренняя роса —
промочила ноги. М-да, это было не самое лучшее решение. Однако уже
поздно что-то менять. Я практически добрался до цели.
Ворота сарая оказались открытыми и изнутри вылетали два мужских
голоса да раздавался ритмичный стук. Войдя, я в лёгком полусумраке
увидел покрытый соломой пол, пару карет, автомобиль и двуколку.
Возле последней на корточках сидел Гришка и ловко стучал деревянной
киянкой по колесу. А над ним возвышался средних лет бородатый
детина в фуражке и штанах галифе.