— Я знаю, как тебе неприятно сейчас.
Я тоже думала, что не допущу такого, что придумаю, что сделать. Но
я была одна, а их — все. Мне просто хотелось выжить. Дай себе
время, Марк, у тебя может быть спокойная жизнь здесь.
Шагнув навстречу, Марк взял девушку
за руку, как в те секунды, когда они украдкой встречались в его
комнате.
— Когда выбирают твою судьбу за тебя
— это не спокойно. Я знаю, куда нам уйти, чтобы нас не достали. Мы
можем выбирать.
Лиза не ответила — просто покачала
головой. Хорошо. Хорошо. Марк выпустил руку девушки, чувствуя, как
наливаются жаром кончики пальцев.
— Возвращайся, тебя ждут.
— Не боишься, что я расскажу
Кристоге? — это был такой глупый вопрос, но в нем теплилась
надежда. На что? Ну каких слов она ждала?
— Расскажи, если тебе мало жертв,
или дай мне тихо уйти.
Лиза улыбнулась так, будто не было
ничего, кивнула и вышла из комнаты.
Марк со вздохом опустился в кресло и
медленно провел руками по лицу. Злость и испуг уходили, уступая
место расчету.
Итак. Нужен план. Как выпутаться из
рук Кристоге, если он узнает, что Марк был внизу. И как уйти, не
оставив следов.
Ждать пришлось долго: уходить,
завидев слуг, возвращаться, снова ждать. Но вот послышался шаг,
который Марк уже научился отличать от других: легкий, но
стремительный и уверенный. Встав поближе, девушка взяла его под
руку, они стали спускаться по лестнице, точно только что вышли из
коридора.
— Марк, — окликнул Кристоге.
Остановившись несколькими ступенями
выше, он скользнул взглядом по незнакомке и посмотрел на Марка.
Рассматривание длилось не дольше секунды, но наверняка от
аристократа не укрылось ничего.
Девушку звали Реда, она была слишком
худой и бледной, но это говорило не о принадлежности к афенорам — о
нищей эйлийской судьбе. Стоптанные туфли и поношенное платье
кричали о том же. Нет, она старательно штопала его и держала в
чистоте, но оно все равно выглядело так, что ее происхождение из
беднейших кварталов Альты не стояло под сомнением. Бледность она
попыталась скрыть румянами и оттенить помадой, но сделала это не
слишком умело. Только глаза заставляли обратить на девушку
внимание: они были теплого орехового цвета с золотыми крапинками
вокруг зрачка, и смотрела она так кротко, что казалась воплощением
самой невинности.
— Господин Крианса-Антервен, —
пролепетала Реда, опускаясь в неумелом реверансе.