— Ей пришлось! — тон Кэя не допускал
и тени сомнений. — Не она выбрала такую судьбу.
Хотелось согласиться, снова
придумать оправдание, но и сейчас чертовы воспоминания так
услужливо напомнили об увиденном. Марк качнул головой:
— Возможно, в начале у нее правда не
было выбора, но не потом. Все, что происходит — это наш выбор.
Результат действия или бездействия.
— Нет, — Бэлл заговорила еще более
сухо, голос звучал настолько безразлично, что казался записанным на
кассету. — Не всегда мы можем что-то изменить, иногда выбирают за
нас. Людям внизу ты сказал бы также? Или себе, когда оказался здесь
— все это результат твоих действий, да? Нет, это выбрали за тебя, а
Дракон была из тех, кто выбирал за них.
На несколько минут наступило
молчание, наполненное постукиванием ботинок Кэя о пол,
перелистыванием журнальных страниц и отдаленным гулом моторов.
Неожиданно суррей спросил:
— Ты любишь ее?
Марк рассмеялся.
— Что? По-твоему, для этого у меня
было достаточно времени?
— Конечно, достаточно!
— По-твоему, все быстро делается,
да?
Крошка снова глянула на Марка и Кэя
поверх журнала и вернулась к чтению.
— Но ведь причина в тебе! —
настойчиво воскликнул суррей. Из-за второго яруса на его лице
залегла тень, придавшая облику печальный вид. — Почему тебе нужно
так много времени, чтобы начать доверять? Каждый заслуживает шанса.
Никто не захочет принять в стаю того, кто на всех косится с
подозрением.
— Если бы я не смотрел так, я бы
оказался в клетке рядом с другими людьми. Или Кристоге сделал бы
меня вторым мясником. Ты дал ему шанс — что в итоге?
— Это только один раз. В жизни
хороших мы встречаем чаще, чем плохих. Если бы ты раньше доверился
Дракону, она бы сейчас была с нами.
Бэлл оторвалась от журнала:
— Как доверять другим, если не
доверяешь самому себе? Или как принять ответственность за других,
если не готов нести ее за свои поступки? Не лезь к нему, Кэй,
видишь же, мальчика куснула судьба, и он ополчился на весь свет.
Другие ведь легкую жизнь проживают, их не пинали, вот они и не
понимают ничего. Царапины всегда болят сильнее настоящих ран.
В тоне впервые появились эмоции —
это была нескрываемая злость, будто она заговорила с врагом.
— Не надо так! — вступился Кэй. —
Марк оказался один в чужом мире, конечно, ему сложно поверить нам,
мы ведь даже не люди.