А когда Милашка вышла из больницы,
всё уже переменилось – и больше никогда не было так, как прежде. С
того дня она всё реже встречала госпожу Директора… И никогда больше
Милашка не видела на её лице улыбку.
Младшая служащая уронила голову на
руки. От воспоминаний сделалось вдвойне тоскливей – ещё и потому,
что она с тех пор так и не перестала гадать, что же такое случилось
в те потерянные дни.
Как так вышло? Куда ушла её
спокойная, понятная и добрая жизнь? И как всё вернуть?..
На сцену вышел музыкант-кукла в
чёрном свитере, с гитарой на ремне. Взобрался на высокий табурет,
перебрал струны и хрипловато запел:
Пусть не сказано слово,
Моя песня не спета,
Только счастья на свете
Нету, радость моя!
Я – листочек дубовый,
Оторвался от ветки,
И несёт меня ветер
В чужие края…
«В чужие края. Вот так вот и я», с
тоской подумала Милашка. «Оторвалась от своей ветки, и лечу. На
север… как Капитан Белый Снег. Совсем-совсем одна…»
В чашку кофе капнула слеза. Милашка
отпила и поморщилась: кофе показался ещё горше.
– Эй, красоточка, – сочувственно
обратилась к ней из-за соседнего столика женщина-кукла с короткими
алыми волосами и густо подведёнными чёрным глазами. На ней был
потрёпанный красный плащ, уши украшены серебряными гвоздиками;
незнакомка походила на пиратку, искательницу приключений. – Я вижу,
ты замучилась это дрянцо пить. Попробуй-ка вот с этим! – она
украдкой достала из кармана плоскую флягу, протянула руку и капнула
Милашке в кофе. – Хороший джин, терновый, на приболотских
сливах!
– Спасибо, что не на желудях, –
грустно улыбнулась Милашка, и пригубила. И правда, разбавленный
алкоголем кофе показался не таким противным.
– Да не за что, девчуль. Тебя как
зовут? Милашка? Ты и вправду милашка!.. А меня Карима. Ты
откуда?
После второй чашечки кофе с джином
проблемы немного отдалились, а Карима подсела к Милашке за столик.
После третьей – в голове зашумело, стало хорошо и тепло. И уже не
хотелось никуда идти, и собеседница так чудесно понимала её,
сочувственно кивая в ответ на жалобы… Такая милая…
***
– Гром, я с тобой разорюсь на
штрафах, – строго сказал Роджер. – В каждом городе одно и то же,
тебя без присмотра оставить нельзя!
– Виноват, капитан, – ответил Гром,
абсолютно не выглядевший виноватым. Более того, вид у мишки был
вполне довольный.