– Не лукавьте, Шлау, – жёстко
отрезала Директор. – Вы прекрасно знаете, за что вас содержат в
заключении. И знаете, что после всего, сделанного вами, мы не могли
не спрятать вас от мира. В конце концов, вы преподавали в
Университете! Кто знает, сколько ещё умов вы заразили своими…
– Своими – чем? – вдруг перебил её
Шлау обманчиво тихим голосом. – Идеями? И вы, чего доброго,
назовёте их абсурдными и опасными? Несмотря на то, что заперли меня
здесь лишь затем, чтобы сами их присвоить?
Джагго мелко затрепетал, но переборол
себя и собрал всю отвагу на случай, если придётся защищать госпожу
Директора. Шлау спрыгнул с дивана, вышел на середину комнаты и
обернулся к гостям, расставив ноги и уперев руки в бока:
– Думаете, я не читаю статьи в свежем
«Вестнике Медицины» и «Механатомическом Журнале»? Думаете, я не
знаю, что Канцелярия обнародует мои работы, приписывая их каким-то
лояльным кретинам, не способным даже заводную птичку разобрать и
собрать? Конечно, как говорят лягушки: все любят червячьи сосиски,
но никто не хочет знать, как их готовят! Кто создал вам лекарство
от желудочных окислов? А целебные аэрозоли, замедляющие разрушение
тела от «мглистой коррозии»? Наконец, не будем забывать, что Дороти
тоже ваш заказ! – Шлау ткнул пальчиком в своего горничного. – Не вы
ли требовали у меня технологию блокировки у граждан преступных
мыслей и побуждений, чтобы производить одних послушных
дурачков?!
Дороти безмолвно и тупо таращился
перед собой, работая метёлкой. Джагго вспомнил, что совсем недавно
этот тип был грабителем банков, при последнем налёте застрелившим
троих кукол-клерков и двух лягушек, и хохотавшим над своим
приговором в зале суда…
– Кипяток был моим учеником, и если я
привёл его к безумию, то этот грех на мне, – оскорблённо продолжил
доцент. – И я готов держать за него ответ до конца моих дней, и
даже после – на суде машинных духов, если они, вопреки логике и
здравому смыслу, всё-таки существуют. Но лично я, господа, никогда
никого не убивал, даже чужими руками! И к экспериментам на живых
куклах – а не запчастях и мёртвых телах, похищенных со складов, что
было, то было, не отрицаю – привели меня тоже вы: здесь, в ваших
лабораториях!
От маленького, несуразного старикашки
в этот миг исходила гневная сила.
– Я ужас, хотите сказать? Да, ужас.
Вот только этот ужас старательно раздули вы! Кипяток ещё не успел
до конца раствориться в ковше, а меня уже погнали из университета!
О, я помню газетные заголовки: «Монстр – выкормыш безумца». Это вы
загнали меня в нору, а потом закрыли её железной дверью и поставили
стражу, пообещав мне «безопасность» в обмен на мои идеи! Поэтому,
госпожа Директор, будьте любезны не проецировать на меня старую
обиду на то, что я когда-то так и не смог вернуть вам…