– Ну, конечно же! – доцент откинулся
на спинку дивана и сцепил руки на животе.
– Впрочем, – продолжил он, напустив
на себя загадочный вид, – это было так давно, что уже стало
историей… К тому же, не будем забывать о культуре общения. Память
наша, знаете ли – пустыня, овеянная иллюзиями и миражами, которую
порой нужно полить, чтобы из неё что-нибудь взросло!
– Терпеть не могу, когда вы начинаете
говорить загадками. Чего вы хотите в обмен на информацию?
– Я уже озвучил краткий список, –
торжествующе заявил Шлау. – Радиооборудование для опытов: катушки,
конденсаторы, провод. И ещё кое-что, – он достал из кармана
сложенную бумажку. Джагго представил, сколько времени доцент таскал
её там, ожидая шанса.
– Это слишком много, – возмутилась
Директор, прочтя. – Мы не сможем предоставить всё сразу, нужно
вынести на рассмотрение!
– А это уже не мои проблемы, господа
Канцелярия. Свою бюрократическую волокиту вы создали сами. Так что,
если желаете поскорее получить информацию – беритесь за дело, а
меня оставьте наедине! У меня сегодня неоценимо важный для науки
эксперимент: планирую научить Дороти танцевать. Динь-динь,
бе-е-е!
К вечеру четвёртого дня пути на
горизонте возникли Турбинные горы.
Издали казалось, будто земля и небо
сомкнулись в оскале, как челюсти. Причудливо загнутые вершины,
похожие на окаменевшие гребни волн, сливались в исполинский массив,
растянувшийся с востока на запад, насколько хватало взора. Над
горами нависло хмурое небо с иссиня-серыми тучами: погода последнюю
пару дней стояла пасмурная.
Алиса часто поднималась на мачту и
разглядывала далёкие горы в подзорную трубу, будто стремясь
приблизить цель пути. Даже с такого расстояния становилось понятно,
как они огромны; какое громадье каменных склонов и осыпей,
складок-ущелий, заснеженных вершин и перевалов преграждает путь на
север.
И впервые Алису охватило
предательское сомнение. Как могла она надеяться найти свою цель в
бескрайних горах?
Девушка зарисовала в блокноте горный
ландшафт, виденный ей за спиной отца в записи и накрепко
врезавшийся в память. Быть может, очертания вершин послужат
ориентиром: хотя в это не особо верилось даже ей самой.
Любоваться по сторонам особого
желания не было, тем более, что пейзаж внушал уныние. Чем дальше на
север, тем меньше становилось лиственных деревьев, и больше – елей,
сосен и можжевельников. Чаще всего вокруг тянулись вересковые
пустоши, перемежавшиеся лесами и озёрами.