- Ребята-часовые говорят, что за
последние два дня видели, как он несколько раз выходил за
расположение. И сегодня, перед тем, как нас японцы накрыли, тоже
куда-то отлучался.
Я задумываюсь. Действительно,
припоминаю что-то такое. Но вообще криминала в этом не вижу. Во
всяком случае, пока.
- Спасибо, Тимофей! Учту!
Характерник степенно кивает и
удаляется по своим делам.
На войне легко стать параноиком, по
себе проходил. Тем более когда ситуация складывается не в твою
пользу. И это не ты насыпаешь, а тебе.
И всё-таки, не будь этого
артиллерийского обстрела я бы, пожалуй, не придал большого значения
словам Лукашина-старшего, мало ли по какой причине Вержбицкий
оставлял лагерь. По большой нужде, к примеру.
Некоторые люди, даже в армии, бывают
весьма стеснительными, не желают тужиться в присутствии других.
Или он таким образом проверяет
часовых.
Спросить напрямую?
Тоньшее надо, ротмистр, тоньшее.
Собираю очередной военный совет, на
котором присутствуют все офицеры: то бишь я, тролль в хорошем
смысле этого слова и Вержбицкий. Тема простая как лом в разрезе:
дальнейшие действия.
Излагаю родившийся экспромтом план –
огорошить японцев. Привыкший к моим нестандартным подходам барон не
удивляется, а Вержбицкий задумчиво трёт красивый лоб.
- Поясните, господин ротмистр… Я вас
не понимаю.
- А чего тут непонятного? – пожимаю
плечами я. – Неприятель думает, что мы уходим к своим, может
прикинуть маршрут нашего движения и сработать на опережение. А мы
сделаем финт ушами: выйдем ему навстречу. Думаю, этого он меньше
всего ожидает. На нашей стороне будет фактор внезапности…
- Попахивает самоубийством, -
изрекает штабс-капитан.
- Это единственный способ избежать
горячего приёма у врага. Нас ждут впереди, а мы ударим по авангарду
японцев, уничтожим его и зайдём с фланга.
- А вы – рисковый, - смеётся в усы
Маннергейм. – Согласен с господином Вержбицким, ваш план – лучший
способ свести счёты с жизнью и загубить отряд, но… всё-таки в нём
что-то есть, и я, пожалуй, его поддержу. К тому же, вы – командир,
последнее слово за вами. Желаю всем нам удачи!
Слова барона не доставляют большой
радости поляку, но он вынужден сдаться.
- Вынужден подчиниться, но, учтите,
вы отвечаете не только за себя, но и за других. И да, оставляю за
собой право отметить в рапорте на имя командира полка ваши
безрассудные действия.