Выскочивший из кустов и ничего от злости не видящий Косой
споткнулся о корягу засыпанную песком и растянулся, выпустив из рук
палку. Его тут же закидали сухими коровьими лепешками и грязью
опомнившиеся девки, а рослая девица, одетая в одну нижнюю рубаху
схватив оброненную дубину стала охаживать ею несчастного Косого.
Она лупила его и при этом визжала так, что уши закладывало.
Избитый, грязный и оплеванный Косой, успел как то соорентироваться
и на четвереньках убежал обратно в кусты, провожаемый визгом и
громким смехом. Друзья остановились и некоторое время смотрели на
творящееся веселье и на всякий случай побежали дальше.
Что и говорить! Праздник жизни на Большой Речке сегодня явно
удался. И снова главными героями дня стали, еще не знающие о
настигающей их славе, Архипка с Ленькой, которые отбежав от пляжа
на изрядное расстояние, упали на травку хохотать.
- Ха-ха-ха: - заливался, катаясь по траве, Архипка. – Сенька
Косой как шлепнется в коровье дерьмо, аж брызги в разные стороны. А
девки то как визжали когда Сенька им под ноги свалился.
Ленька тоже смеялся от души, но в отличии от беспечного дружка
понимал, что в ближайшее время с Косым, в миру Семеном Косенковым,
им с Архипкой лучше не встречаться.
Между тем село Сосновка жило своей обычной жизнью, то есть
основная масса аборигенов привычно вкалывала от темна и до темна,
добывая себе пропитание и с весны готовясь к будущей зиме. Но
работа не утоляла духовную жажду. Люди сами того не осознавая
страдали от информационного голода, поэтому самое ничтожное
происшествие, вроде того смешного случая на пляже обсуждалось всей
деревней, обрастало подробностями и наконец забывалось вытесненное
каким либо другим происшествием.
Церковь со стареньким отцом Серафимом, человеком искренне
верующим и довольно образованным, хотя и давала своим прихожанам
некое подобие осмысленной духовности, но явно пасовала перед слабо
верующими неграмотными сибиряками, привыкшими свои проблемы решать
самостоятельно, не надеясь ни на бога, ни на черта. Конечно, отца
Серафима уважали, но и посмеивались над его интеллигентскими
привычками.
До появления в селе ссыльного студента, главным собеседником
священника была, как ни странно, Баба Ходора, которую наиболее
религиозная часть населения, в основном недавние переселенцы из
«Рассеи», считали колдуньей и даже немного ведьмой.