В зал вошли восемь «солдат» со
скатами, встали по бокам прохода по четверо в ряд, словно почётный
караул. Мимо строя неспешно проплыл потрясающий экземпляр! Не
меньше двух метров от кончиков щупалец до макушки, шипастый, словно
коралл, тёмно-елового цвета, удлинённая голова — с подушку от
софы.
За ним следовал осьминог такого же
размера, насыщенно-шоколадный.
Оба опустились перед клеткой, каждый
оказался чуть ниже Хонера. Начальники? Их жёлтые глаза были
размером с теннисные мячики, они поворачивались и рассматривали
Рину. Щелчки, раскатистые, весомые, ощущались даже сквозь шлем.
Еловый заложил вторые спереди руки за
спину и выдавал отдельные «фразы», а шоколадный отвечал целыми
трелями. Он размахивал над головой сразу четырьмя конечностями,
явно увлечённый своей речью, и то становился весь ярко-оранжевым,
то играл голубыми и лиловыми красками. Волны цвета прокатывались от
головы к кончикам щупалец, свивали невообразимые завитки, а то
рассыпались правильными кругами и ромбами.
Это было великолепно! Не в силах
больше сдержать любопытство, Рина оставила клетку с водорослями,
протиснулась между «прутьями».
Солдат, стоявший ближе всех,
попятился. Другой решил напасть и ткнул хвостом ската в лодыжку
Рины, но заметил, что оружие не причинило человеку вреда, и
распластался на полу, точно скопировав оттенок известняка и его
неровности.
Остальные же выпустили струи из
сифонов и шмыгнули в проём. Еловый гигант замешкался, однако и он
выскочил, угрожающе щёлкая.
Остался только шоколадный. На
несколько мгновений «начальник» побледнел, словно привидение, затем
принял первоначальный цвет.
Рина с восхищением рассматривала
огромного осьминога. Каждое его щупальце было удивительно
симметричным. Одно, широкое и мускулистое, спокойно удерживало
массивную дверь, не давая ей захлопнуться. Бархатистая кожа
покрывалась мелкими иголочками, потом расправлялась, дрожала,
словно озёрная гладь под ветерком.
Умбрелла, перепонка между руками,
оказалась намного меньше, чем у октопус вульгарис. Глаза расставлены шире, выпуклости возле
каждого из них — словно лоб, как у древнегреческого мыслителя. Вот
бы заполучить такой экземпляр в коллекцию! Интересно, сколько
формалина уйдёт на его сохранение?
Рина протянула руку без перчатки;
навстречу поднялся кончик щупальца с тремя пальцами. Он медленно
прикоснулся к её ладони — и тут же отдёрнулся.