Чего он хочет?
Скользкая пиявка вырвалась, куда-то
сразу пропала. Рина хлопнула по карману, где был пони-баллон:
сколько уже смеси потратила? И повлекла губку наверх, отогревать
Хонера.
***
11 дней
спустя
Осьминог в аквариуме, словно шарик
ртути, просочился из-под стены замка наружу. Пожаловался:
— Мои руки немеют. Душно, и
сладковатый запах, он повсюду!
— Уже промываю внешний фильтр, —
заверила я и принялась для вида крутить переключатель
компрессора.
— Знаешь… — Осьминог мечтательно
вздохнул, взметнув струёй из сифона песок со дна. — Когда впервые
дотронулся до твоей ладони, сразу понял, что ты дама. Удивительно,
но ваша кожа часто пахнет, как у озарённых!
— Мы с тобой выделяем одни и те же
гормоны: дофамин — когда радуемся, адреналин — когда злимся,
окситоцин — когда хотим доверия и любви.
Я опустила правую руку в воду, и
присоски тут же прильнули, начали играть с пальцами. Вдруг осьминог
отпрянул, вспыхнул алым:
— У тебя на коже этот сладковатый
запах!
Чёрт! Я выдернула руку, обдав
брызгами свой белый халат. Сказала примирительно:
— Тебе показалось. Лучше приберись в
замке, наверняка там гниют остатки пищи.
— Вот ещё! У меня идеальная
чистота.
Он принялся сердито натирать
блестящую лейку от душа.
Тем временем очередные три капли
упали в воду.
***
11 дней до
этого
Доставить огромную губку на плиту
оказалось делом нелёгким: она бестолково трепыхалась в струях, как
фата невесты, и тормозила движение. Хонер помог вытащить «одеяло»
из воды и сразу разлёгся на нём, раскидав ноги.
— Ништяк, грелка! Почему одна?
Сказала бы, две тащи, и побольше.
— Ну ты и наглый, я еле доплыла с
этим. Где спасибо?
— А ещё скажи — пусть гонят нашу
рацию. Капитану наверху сто пудов надоело нас ждать, он точно
свинтил.
Рина скрипнула зубами: по договору,
при форс-мажоре команда должна ожидать дайверов не меньше трёх
суток, вызвав спасателей. Но филиппинцы довольно свободно относятся
к своим обязательствам, могут и раньше уйти.
Связь планировали через военную
систему на гидроакустике: рация Рины посылает звуковые сигналы к
буйку, тот отправляет сообщение в рубку капитана. Никель-кадмиевый
аккумулятор позволял рации работать четыре дня, найти бы её, так и
координаты можно передать…
— Дерьмо! Ай! — вскрикнул Хонер,
хватаясь за ухо. — Ай-й!..
— Что случилось? — Рина кинулась к
гидрологу.