Фьют стал небесно-голубым и небрежно
ответил:
— Миэлта, дорогая, это не демоны, а
всего лишь родственники ламантин. Они с большим чувством прослушали
гимн Южного Течения и, заметь, не лопнули, вопия и терзая себя
когтями. Хватит волноваться. Уйми лучше своих учеников, они не
понимают слов.
— Я? Я должна их унять?! Да тут все
Льюита! Своих я держу подальше от зубастых монстров. И мои,
заметьте, не гибнут по двое за сутки, обмотавшись суперновыми
водорослями.
Она выставила щупальце, обвиняюще
тыкала пальцем, поджав остальные. Фьют побагровел, покрылся
колючками и стал похож на шипастый шарик из фитнес-зала. Видя, что
конфликт обостряется, Рина вмешалась:
— Вы правы, Миэлта. Приводить на
праздник, где много детей, двух неизвестных животных, которые,
возможно, опасны — зачем это делать? Мужчины! Думают не тем
местом.
— Одной рукой они думают! — живо
откликнулась Миэлта. Осьминожиха немного успокоилась, приобрела
любезно-лазоревый цвет и подобралась вплотную к медузе. — Вы правда
кормите детёнышей собственной кровью?
— Молоком, — поправила Рина. — Оно
специально для того и вырабатывается. А у вас очень красивый город.
Огнетелки удивительные, и чудесные фракталы из раковин.
— О, вы ещё не видели центральную
композицию! — Миэлта расцвела оранжевыми солнышками. Она повела
правым глазом, оценивая окружившую планарию плотную толпу, и
махнула Рине: — Пойдёмте, покажу, каких мы вырастили
горгонарий.
Манометр пони-баллона показывал, что
смеси осталось меньше половины. И переключаться на неё, а потом
снова на тот невообразимый коктейль из гелия и кислорода, который
Фьют сотворил под медузой, не очень-то полезно.
Однако благосклонность осьминожихи
могла помочь выбраться из плена; придётся рискнуть.
Рина надела шлем, отлепила край
купола от планарии и пролезла в щель. Локоть тут же приобняло
щупальце Миэлты и повлекло по проходу сквозь толпу. Вслед неслись
раскатистые щелчки Фьюта:
— Что вы делаете, Луч Порядка?!
Верните животное на место! Оно опасно, я ещё не закончил проверку!
Миэлта!
Внизу проплывали пирамидальные
домики, из них выскакивали осьминожки с раковинами-подносами, на
которых громоздились клешни, куски рыбы, цветные ромбики, кружочки.
Продавцы кидались к Миэлте, протягивая товар, но, заметив человека,
улепётывали.
Когда домики кончились, впереди стала
видна необъятная клумба. Дно покрывали узоры из жёлтых и салатовых
актиний, они вздымали лепестки под набегающими струями, и по
площади пробегали золотые волны. Над актиниями недвижимо
возвышались красные рога с тысячами отростков — те самые
горгонарии.