— Как Ян, давай без сахара, —
ответил тот. — И сделай покрепче.
— Куда тебе покрепче, не надо.
Сердце же, — запротестовала Ада.
— Не, надо как раз. Сегодня Луна
будет почти полная, красиво, — напомнил Яр. — А если не выпью
крепкого чая, буду засыпать на ходу. Не хочется.
— Но сейчас-то зачем, днём? —
удивилась Ада. — Вечером и выпьешь. Ты лучше поешь, и поспи пару
часов. А потом чайку, и можно будет собираться.
— Твоя правда, — согласился Яр. —
Скажи мне, если я усну... я смогу спать спокойно, будучи уверенным
в том, что ты никуда не пойдешь?
«И как он всегда такое угадывает? —
безнадежно подумала Ада. — Ну вот как? Откуда он знает?»
— Не пойду, отдыхай, — вздохнула
она. — Сейчас к Роме схожу, и тоже к себе пойду, полежу перед
походом.
— Как там его жопись? —
поинтересовался Яр.
— Продвигается, — Ада вздохнула. —
Нo почему каждый раз жопись? Хорошая приятная картина.
— Потому что это поделка, без души,
— объясни Яр. — Неужели ты не видишь?
— Что без души — вижу, — согласилась
Ада. — Но не всему же быть с душой? Это же просто украшение, ну, в
прихожую там, или в комнату. Море и море, закат и закат.
— Вот именно. Море и море, закат и
закат, — покивал Яр. — Живопись для прихожей. Ни о чём. Ни смысла,
ни посыла, ни движения. Нейтральный пейзаж, как, собственно, и
просил заказчик.
— А что надо этому заказчику? Ромка
— всё-таки имя, согласись. Ну, будет в комнате у людей висеть
пейзаж с подписью «Р.Судьбин, ...23 год». Плохо, что ли?
— Нет, не плохо. Не плохо, но и не
хорошо, — Яр невесело усмехнулся. — Хотя на самом деле плохо,
конечно.
— Почему? — удивилась Ада.
— Потому что они больше не ищут
смысла, как ты не поймешь. Им не нужен смысл. Им нужно... «сделайте
мне красиво», — Яр поморщился, отвернулся. — Это движение в никуда.
Слова ни о чём. Даже не слова, так, набор символов. В них нет огня,
ни в ком нет огня.
— Давай не надо. Вот про это не
надо, пожалуйста, — тут же стала просить Ада. — Лучше я тебе чай
принесу. Или, хочешь, Яну тоже принесу, в его чашке?
— Принеси, — Яр отдал ей тарелку.
Взгляд его потемнел, стал мрачным, рассеянным. — Да, принеси.
Посидим с ним, чаю попьем.
— Вот и правильно, — тут же
согласилась Ада. — Так будет действительно лучше.
Ушла она минут через пятнадцать —
помыла кастрюльку и тарелку, и проследила, чтобы Яр лёг. Нельзя с
ним было говорить на эту тему, сокрушалась про себя Ада, я не
подумала, снова не подумала, а говорить нельзя, и я едва не
сплоховала, но, вроде бы, успела опомниться, и не дала разговору
уйти туда, куда не нужно. Когда Яр заснул — а засыпал он по
привычке быстро — она встала, тихо взяла с подоконника свою кепку,
сумку, и пошла к выходу.