Из центральной части мать Элесия свернула влево, с особым
почтением тихо постучала в массивную дубовую дверь. И лишь получив
разрешение настоятеля, вошла внутрь и пригласила меня.
— Доброго дня, святейший, — поздоровалась я.
Видно, без должного раболепия, потому как получила укоряющий
взгляд матери Элесии.
Сам настоятель Саос и бровью не повел, он давно привык к моей
манере общения. И даже словечки вроде брань, ветошь, горазд и егоза
не вызывали у него удивления. Словом, русский язык он понимал и
уважал.
— Приветствую, Дарина, — коротко поздоровался он, также не
следуя местному этикету. — Рад снова видеть тебя в этих стенах.
Элесия, оставь нас.
«Мать» вздрогнула и недоуменно похлопала длиннющими ресницами.
Неужели приревновала к настоятелю? Вот еще, я, знаете ли, не
любительница тройных подбородков и необъятных телес, пусть и
спрятанных под золоченой рясой.
— Так что, подумала над моим предложением? — спросил настоятель,
стоило нам остаться наедине.
А ведь он еще упрямей козла Ивана. Вот сколько раз ему говорить:
не собираюсь я стричься в монахини. Тем более перебираться на ПМЖ в
столицу, да еще и как протеже самого Саоса. Место теплое, но для
меня не годное совершенно. К тому же не исключаю, что Саос имел
далеко идущие планы на этот счет. К примеру, предполагал, что буду
шпионить в его пользу.
— А вы над моим, светлейший?
Мое «светлейший» прозвучало как издевка. Я не хотела, правда,
само так получилось. Не терплю все эти интриги и заговоры, особенно
в стенах, должных быть священными.
— Мать Селина прекрасно справляется со своими обязанностями, —
растолковали мне. — Нам не нужен еще один преподаватель.
Да уж, конечно, справляется.
— Детям нужно больше знаний, — рискнула возразить я. — Селина
убивает их тягу к знаниям на корню своими действиями. Я могла бы
учить их не только грамоте, но и помочь с магическим
потенциалом.
У многих деток дар проявлялся в раннем возрасте, и, не получив
должного развития, сгорал. Это ли не преступление?
Саос имел свое мнение на этот счет.
— Кощунственно осуждать правила монастыря, — укорил недовольно.
Еще и губами причмокнул, отчего все его три подбородка
заколыхались, как студень.
— Кощунственно использовать такрель для получения крахмала, —
возразила я. — Вы видели воротнички матери Селины?
Вот уж действительно, при остром дефиците пускать овощи на
крахмал — это ли не преступление?