Прости, Дино…
Его увели.
Я грузно осел на пол.
— Догадываюсь, что у тебя на сердце,
— рядом примостился Фосс. — Но иначе нельзя.
Фургон затрясся по булыжникам площади
Правосудия.
Ухнули аркебузы… Будь проклята эта
толпа!
Покойся с миром, Дино…
— Зачем я вам?
Отчего-то я был уверен, что Фосс
действует не один.
Оливер покачал головой:
— Ты нужен одному весьма
могущественному человеку. Ты ведь не пират. Ты вор и всегда был им,
даже когда ловил морские ветра под флагом Крюка. Ты вор, и вор,
каких еще не рождалось в этом мире. Хваленые подвалы Конрада Дамана
были для тебя сущим пустяком, ты попадал в ситуации и похлеще. Я
знаю это, и ты, Николас, знаешь это.
Я попытался не отвести взгляда и не
перемениться в лице. Он чертовски прав. Но откуда…
— Поверь, мой наниматель долго следил
за твоими… хм… приключениями, — Фосс перебил ход моих мыслей, он
словно бы читал их. — Ему многое известно. Да ты и сам понимаешь,
что в определенных кругах имя Николаса Гарда на слуху.
Мой взор случайно упал на крохотное
оконце. Фургон подкатил к тюремным воротам!
— Не волнуйся. Ведь эта телега
оттуда.
Ворота медленно, со скрипом,
распахнулись. Фургон вновь затрясся, но это длилось недолго.
— Приехали, Николас. Поднимайся, что
бы ни случилось, молчи и не откидывай капюшон!
Фосс выпрыгнул через распахнувшуюся
дверцу, я последовал за ним. Мы очутились в полукруглом внутреннем
дворике скромных размеров. Никаких выходящих в него окон я не
заметил, только несколько дверей. Кучер, не говоря ни слова и не
оборачиваясь, скрылся в одной из них.
— Лошади готовы.
Обернувшись на новый голос, я
непроизвольно отпрянул. Рядом стоял тот самый жирный тюремщик! Он
держал под уздцы двух пегих жеребцов явно не из самых лучших
конюшен, но вполне крепеньких.
— Не волнуйся, — произнес Фосс. Мое
поведение забавляло его. — Это свой человек.
— Извини за тумаки, приятель, —
добродушно пробасил толстяк. — Но иначе было нельзя.
Я не нашел, что сказать.
— Как там, Акан? — обратился к
тюремщику Фосс.
— Все чисто.
— Тогда не будем медлить. По
коням!
Когда я и Оливер запрыгнули в седла,
Акан сунул Фоссу фонарь и повел жеребцов к неприметным невысоким
воротам напротив тех, что впустили нас во дворик. Толстяк кивнул
Оливеру и запер ворота, оставшись по ту сторону створок из
потемневших от времени неокрашенных досок. Мы снова были вдвоем. За
воротами тянулся малопримечательный коридор без окон и дверей со
стенами из неотесанного камня. Коридор был низкий, проходилось
постоянно наклоняться.