Принц-регент, Малыш Альберт, как назвали его за глаза, был,
конечно, в ужасе — и за мать, и потому что на его юношеские плечи
легла непомерная ответственность. Эдвард говорил, что если бы они
все вовремя не спохватились и не взяли все в свои руки, возможно,
Логрес получил бы государственный переворот, и, возможно, совсем не
мягкий и спокойный. Альберту нужны были те, кто помог бы ему не
потерять ни короны, ни головы, на которую эта корона была надета,
пока сам Альберт не научится защищать свое и себя самого.
Сейчас все шло неплохо, принц не так давно взял в жены
прелестную Элизабету принцессу Мировера, столь же добрую и милую,
сколько недалекую. Вместе с ней ко двору прибыли фрейлины, врач и
нянька.
Все это почти не касалось Ронана. К счастью. До этого
момента.
Потому что тем самым высокопоставленным лицом, которое он должен
был сопровождать, оказалась женщина. Леди Глория дель Розель, одна
из фрейлин принцессы Элизабеты и, судя по досье, дочь богемского
алхимика и знатной сеньоры из Картахены.
В Картахене, говорят, в какую сеньору ни ткни — попадешь пальцем
в ведьму, так что опасения Эдварда, его профессиональная
подозрительность разыгралась не просто так.
Леди Глория дель Розель предпочитала черный бархат нежному
батисту оттенка весенних цветов. Она была старше остальных фрейлин,
даже старше принца Альберта, высока и худа. Смоляные волосы,
по-картахенски жесткие и вьющиеся крупными, упругими кудрями, она
собирала в строгий пучок, скрепляла его резным гребнем, а поверх
носила черную кружевную мантилью, ни дать, ни взять — молодая
вдовушка, хотя замужем Глория никогда не была. Ронан видел ее
иногда при дворе, но не замечал за молодой женщиной ничего такого,
что могло бы стать причиной Охоты. Глория дель Розель была тише
воды, ниже травы, хотя и держалась в стороне от общества, и разве
что могла иногда ввернуть дерзкое словечко или дать кому-то меткое,
не всегда приятное прозвище. Она приехала ко двору не столько как
наперсница принцессы, сколько в качестве помощницы лекаря, и в
лекарстве смыслила неплохо.
Очень неплохо для женщины.
Весьма сносно для дочери алхимика.
Видимо, подумал Ронан, все близится к делам очень деликатным и
окружение принцессы Лиззи, особенно близкое, особенно — тех, кто
имеет непосредственный доступ к телу и здоровью монаршей особы,
решили проверить еще разок.