А, может быть, дело было совсем в другом, и Эдвард разузнал
что-то…
***
Они договорились встретиться на прогулке, все строем — он,
Эдвард и Глория дель Розель. День обещал быть солнечным и теплым, к
полудню воздух прогрелся так, что по шее Ронана сбегали капли пота.
Он прятался в тени старого каштана и наблюдал за всем, что
происходило вокруг.
Несмотря на жару, в парке было людно и суетно. Люди тянулись
сюда, привлеченные сенью деревьев и прохладой от десятка
искусственных прудов, чистых, с лилиями и карпами. Продавцы
лимонадов зазывали публику, стайка детишек гонялась за чьей-то
рыжей собакой по большой лужайке, а у края этой лужайки растерянный
гвардеец, кажется, раздумывал, стоит ему вмешаться в это или
нет.
Невдалеке от убежища Ронана на покрывале для пикника
расположилась девичья компания под присмотром дамы постарше,
чьей-то тетушки или матери. Или просто нанятой компаньонки.
Нравы в Логресе были строги, но требовали соблюдения
формальностей, а не полной аскезы. Одна матрона на пять девиц –
более, чем достаточно, чтобы это было приличным. Даже если рядом с
девицами маячила парочка юношей, от которых не отмахивались и не
прогоняли.
Знакомые, братья или женихи?
Ронан скользнул взглядом по компании, пытаясь угадать это.
Взгляд зацепился за одну из барышень: она сидела на самом краю
покрывала, уткнувшись в книгу и подобрав под себя ноги, словно в
стороне ото всех. Из-под соломенной шляпки выбивались рыжие локоны
– яркие, почти красные, Ронан принял их за ленты.
Он подумал, что если продолжит так беззастенчиво смотреть в ту
сторону, то у матроны – или у двух женихов-братьев, кто они там –
появятся вопросы к нему, и отвернулся.
Очень вовремя: Эдвард и сеньора Глория как раз пересекали резной
мостик, переброшенный через Брайт-крик.
Вопреки обыкновению платье на Глории сегодня было обычным: не
черным, а канареечно-желтым, и ни гребня, ни мантильи на ней не
было, только скромная соломенная шляпка с лентой из розового
бархата и кружевной зонтик в руке. Что стало тому причиной — жара
или внимание, которое привлекла бы фигура в черном посреди летнего
сада, Ронан не брался судить.
Эдвард говорил что-то, и Глория слушала, внимательно и спокойно.
Издалека их можно было бы принять за молодых супругов на той
ступени семейной жизни, когда страсть уже схлынула, но взаимный
интерес перерос в крепкую привязанность. Скажи это Эдварду – он
посмеется, а потом станет серьезным и постарается держаться от
сеньоры дель Розель на расстоянии, чтобы кому-то из тех его добрых
друзей, которым лучше не класть руку в пасть, не пришла та же
мысль.