— Вот я и вернулся, дед, — тихо сказал Штефан. — Как ты того и
хотел.
Здесь, в этой комнате, все выглядело так, будто лорд Вацлав еще
жив. На небольшом столике стоял круглый штоф со сливовой ратицей и
старинная пузатая рюмка из толстого стекла. На ореховой подставке
лежали любимые дедовы трубки. В небольшом, расписанном яркими
узорами шкафчике хранились древние рукописи, которые лорд Вацлав
собирал почти семьдесят лет. В них были старые стобардские легенды
о Скароге, заклинания и наговоры, пророчества о роде Кронов и
сложенные несколько веков назад баллады о первом короле.
Долгими зимними вечерами, когда за окнами валил снег, лорд
Вацлав любил сиживать в кресле и перелистывать страницы стобардской
истории.
Штефан будто воочию увидел костлявую фигуру деда, его длинные
седые волосы, сухие, обтянутые пергаментной кожей руки, ярко
сверкающие на пальцах перстни. Относительно новый золотой, с
большим черным бриллиантом, и старинный серебряный, в виде волчьей
головы, передающийся в их роду каждому новому владельцу Белвиля.
Штефан посмотрел на свои пальцы. Может, последовать традиции и тоже
надеть фамильное кольцо? Или ограничиться золотым?
— Ваш гость, милорд, — голос дворецкого заставил Штефана
отвлечься от размышлений.
Он поднял голову и растерянно моргнул, не веря своим глазам. Вот
это сюрприз!
— Бранко! Ты откуда здесь взялся?
Штефан привстал, неверяще глядя на бывшего вестового. Бранко
Кражич, старый друг и соратник, шел к нему от двери и широко
улыбался. Его грубое, словно выточенное из корявого куска дерева
лицо светилось от радости, а из-под кустистых бровей ярко зеленели
раскосые глаза.
— Ты же в Рагницу собирался.
Штефан встретил друга коротким объятием.
— А я, Ваше сиятельство, передумал, — хитро осклабился Бранко. —
Служба моя хоть и закончилась, а все ж не по-людски это, командира
бросать. Оно ж и в мирной жизни не помешает, когда есть кому спину
прикрыть.
— А как же твоя Райна? — спросил Штефан. — Ты ведь жениться
собирался. Я уже и подарок в Рагницу отправил.
По лицу Кражича прошла тень.
— А Райна теперь мужняя жена, — нарочито равнодушно ответил
Бранко. — Не стала она дожидаться, пока я из Варнии вернусь.
Выскочила за пекаря, сидит теперь в лавке, калачами торгует.
Что ж, обычная история. Женщины — существа непостоянные, их
слово и ньера ломаного не стоит. Вот и Кражичу пришлось на себе эту
истину испытать.