И что с того, что Штефан понимает причины своей отставки? Умом
понимает, а вот сердце не желает соглашаться с несправедливостью, и
звериная сущность мечется, отомстить требует за унижение. А еще —
подачку императорскую, в виде Краверского лея, назад вернуть.
Подоконник скрипнул под пальцами, на пол посыпались щепки, и это
вернуло его к реальности.
Ничего он возвращать не будет. Кравер — богатый город, там одних
фабрик и заводов около двадцати, да и порт, опять же, с него
неплохой налог в казну идет. И теперь это все ему принадлежит.
Осталось только управляющего толкового найти.
При мысли об управляющем вспомнился слизняк, кинувшийся под
копыта коня, дебелая домоправительница, неопрятные слуги, и Штефан
снова нахмурился. Разогнать бы к рагжу всю эту шваль!
Он одним махом опрокинул рюмку ратицы, шумно выдохнул и откусил
большой кусок яблока. Сок брызнул, прокатился по языку пряной,
отдающей анисом кислинкой, и это почти примирило его с жизнью.
Умеют в Белвиле яблоки мочить. Нигде таких больше нет. Сколько лет
прошло, а вкус не изменился, надо бы узнать, что за мастерица
соленьями занимается.
Но все это завтра, а сейчас — завалиться в баньку, да и позабыть
обо всем. Тело девичье под себя подмять, груди белые в ладонях
сжать, жаром смолянистых дров надышаться.
Штефан расстегнул пряжку ремня, стащил дорожные штаны — тяжелые,
с кожаными накладками, и, накинув лежащий на кровати халат, вышел
из комнаты.
Илинка
— Ну-ка, выстроились все в линейку! — тон Лершика не предвещал
ничего хорошего. — Дрина, лихова дочка, куда побёгла? А тебе,
Станка, что, особое приглашение нужно? Давайте-давайте,
становитесь! — гремел дворецкий.
Даром что старый и тщедушный, а голосина — мертвого
поднимет!
Лершика в Белвиле не любили. Был он жестким и приметливым,
ошибок не прощал, а за проступки наказывал сурово и безжалостно.
«Не слушаться меня — все равно что хозяину перечить», — любил
повторять дворецкий. Да он и чувствовал себя полноправным хозяином
Белвиля. Арны-то в поместье не показывались, вот Лершик и прибрал к
рукам всю власть. Даже управляющий у него под пятой оказался.
— Поторапливайтесь! — не унимался дворецкий. — Быстро, быстро!
Хозяин ждать не будет.
Служанки, переглядываясь, выстроились вдоль стены, а я незаметно
отступила за печку. Темная рубаха сливалась с темнотой закутка,
глядишь, никто меня и не заметит.