Он прошелся вдоль строя, хмурясь и вглядываясь в лица служанок
недовольным взглядом, постоял передо мной, а потом отошел к моей
соседке по комнате.
— Ты, — длинный кривой палец уперся в пышную грудь Златы.
— Что, дан Лершик?
— Иди умойся, рубаху новую надень, и бегом к милорду. Да смотри
у меня, чтобы хозяин доволен остался!
— Дан Лершик, а где я рубаху новую возьму? — голос Златки
испуганно задрожал. — У меня одна всего, и та на мне.
— Салта! — поморщившись, крикнул дворецкий. — Выдай Злате одёжу
поприличнее, — покосился он на подоспевшую старшую.
— Так ведь все равно…
Салта не договорила, остановленная взглядом Лершика. Мне от
этого взгляда не по себе стало. И дворецкий, и домоправительница
еще при старом хозяине, деде лорда Штефана, служить начинали, и
хорошо знали нравы арнов. Так почему же все равно, что на Златке
будет? Или зверю без разницы, какую рубаху рвать?
Сердце забилось неровными толчками, а внутри подленькая мысль
мелькнула: — «Хорошо, что не меня выбрали».
— Все, идите, — сердито рявкнул дворецкий и внушительно
посмотрел на старшую. — Проследи, чтобы эта дуреха не сбежала, —
тихо велел он.
— Куда тут бежать-то? — огрызнулась Салта. — Лес кругом.
Это да. Вокруг Белвиля только леса да болота, а до ближайшей
деревни несколько часов пешего пути.
Старшая схватила Златку за руку и потащила за собой, а та все
оглядывалась на нас, и глаза ее были такими испуганными, что мне
тошно стало. Стою здесь, за свою шкуру дрожу, радуюсь, что
пронесло…
— Дан Лершик! — пискнула Грильда, вторая кухонная девка.
— Что?
— А зачем хозяину Златка? Он же ей ничего плохого не
сделает?
— А зачем взрослому мужчине баба? — сверкнул на нее глазами
дворецкий. — Неужто до своих лет дожила, и не знаешь?
Служанки вокруг оживились, захихикали, а я почувствовала, как
щеки опалило жаром.
— А вы чего бездельничаете? — грозно посмотрел на нас Лершик. —
Кто за вас работать будет? Камин в парадной зале не чищенный, в
холле полы грязные, а они прохлаждаются! Ну-ка, марш по своим
местам!
Под тяжелым взглядом дворецкого служанки неохотно разошлись. Я
замешкалась, и тут же услышала грозный окрик:
— А ты что стоишь? Ступай в хозяйскую спальню, камин растопи. И
рожу умой, а то еще милорд увидит, испугается.
Ага. Увидит он, как же! Что я, совсем без головы, на глаза ему
показываться?