Самый жаркий день - страница 54

Шрифт
Интервал


– Да етить тебя конем! – в сердцах выкрикнула я.

Андрей, тоже успевший стать свидетелем происшествия, зло сплюнул, полностью со мной соглашаясь.

– Бежать надо! – подскочил Аслан. – Сейчас тут ад разверзнется!

– Надо обыскать каюту!

– Саша, если та была его, то там точно все уже сгорело, а любую другую обыскать у нас времени не хватит! Смотрите!

Что же, следовало согласиться со словами черкеса: пироскаф стремительно охватывался огнем. Люди, толкаясь, бежали к сходням, орали связанные матросы, которым, кажется, никто и не думал помогать. Еще стало понятно, что сойти на берег тем путем, которым мы поднимались на борт, будет невозможно: толпа на палубе собралась приличная, люди падали в воду, спихивая друг друга. Наконец, нашелся кто-то умный и милосердный, кто стал оббегать недвижимых пленников, перерезая им путы. Надеюсь, успеет найти всех, и не будет ни на ком греха. Страшна судьба сгорающих заживо, не способных убежать от пламени.

– Негоже молодой графине, но другого выхода нет, – зло крикнула я и сиганула через перила, когда заметила полыхающую рею над своей головой.

Охранники прыгнули следом, опять взяли меня в кольцо и – слава Мани! Юбки тут же стали тяжелыми и попытались увлечь мое тело на дно. Следовало бы бросить револьвер, до сих пор пребывающий в руке, но я никак не могла на это решиться. Он словно бы стал моим маяком, сосредоточил Свет в себе, и предать это оказалось решительно невозможно. Кто-то подхватил меня под грудь, я вцепилась в спасителя и получила оплеуху.

– Не дергайся! – крикнул в ухо Тимка. – Утопишь обоих! Тут плыть всего пару саженей! Придите в себя, Саша!

Я нервно кивнула. Не знаю, заметил ли это охранник, но тащить меня ему стало легче. У пристани нам помогли выбраться на берег, только Аслан погреб к тому месту, где под воду ушел англичанин. То, что тот мертв, сомнений не было ни у кого, но в самом деле следовало бы осмотреть тело.

Александр Христофорович Бенкендорф в своей жизни видел много. Он участвовал против персов в штурме Гянджи и пулям там не кланялся. Его командованием были опрокинуты турки, ударившие в тыл русским войскам, осаждающим Рущук. Но никогда еще генерал не был настолько смят напором, как сейчас: разъяренная барышня, с волос и одежды которой потоками стекала вода, орала на него самыми последними словами и размахивала перед ошарашенным лицом пистолетом.