– Да как так-то! Можно было тихо
проследить за всеми прибывшими, повязать тихонько, а потом
допросить! Что Вы тут устроили?! Это что за абордаж пиратский?!
Кого теперь допрашивать, какие документы, – я показала на пылающий
пироскаф, от которого спешно отваливались подальше иные корабли, –
теперь найдете?!
Бенкендорф попытался придать себе
вид возмущенный, но ответить ему было откровенно нечем, поэтому
начальник Тайной полиции посмотрел на Аракчеева, вот только граф
мину держал каменную и в разговор встревать не собирался. Александр
Христофорович поискал глазами обер-прокурора, но опытный Горголи
успел где-то скрыться, понимая, что вторым блюдом, которое я подам,
будут не менее яростные крики в его адрес.
– Орденов
захотели?! Вот идите и собирайте! Граф, а Вы что
молчите?!
Аракчеев
опасливо посмотрел на меня. Графиня Болкошина открылась ему с новой
стороны.
– Если я
начну говорить, то кому-то, – он бросил тяжелый взгляд на
Бенкендорфа, – придется туго. Дело провалено с треском. Графиня,
успокойтесь, прошу Вас. Разберем все позже, сейчас такое начнется…
Александр Христофорович, капитан сей посудины скоро придет в себя и
начнет требовать объяснений и крови. Ваша задача – сделать так,
чтобы вся вина легла не на нас, но американец при этом должен
остаться довольным. Хоть новый пироскаф построить ему обещайте!
Никаких Ваших… штучек с ним. Ясно?
– Так
точно! – козырнул генерал-майор.
Взглядом
он все еще разыскивал Горголи.
–
Александра Платоновна, Ваш новообращенный манихей кого-то там
выудил, пойдемте поинтересуемся результатами рыбалки, – сказал мне
Аракчеев.
Все еще кипя от злости, я пошла за
ним, в сапожках противно хлюпало, но разуваться мне показалось
неприличным, даже жакет снимать не стала. Многое, учитывая
произошедшее, может сойти с рук, но разговоров скабрезных лучше
избежать.
Аслан из
воды уже выбрался и теперь руководил подъемом тела. Описать
внешность убитого было проблематично: свинцовый шарик попал в
затылок чуть правее и выше, а вышел спереди, вырвав из лица почти
полностью левую щеку и глазницу. Костюм из коричневой шерстяной
саржи оказался ладно скроенным, из кармашка виднелась золотая
часовая цепочка. Еще я обратила внимание на кожаные полуботинки с
тонкой подошвой – обувь дорогая и приметная. Григорий принялся
обыскивать карманы, но нашел только часы и паспорт с
подорожной.