***
1925 год и далее. Просторы РСФСР.
— Митрий, ты человек наш, пролетарский, и рабочий до мозгов и
костей. Откуда эта несознательность?
— Да сознательный я. Очень! – заверил Митрий, развешивая
портянки у печи для просушки. – Но в комсомол должны вступать люди
не только сознательные, но и передовые, образованные. Мне бы еще
один класс окончить, вот тогда….
— Отговариваешься, брехун этакий.
Против комсомола Дмитрий Иванов ничего не имел. Хорошая
организация, веселая. Но вот лишний раз заполнять анкеты и
рассказывать автобиографию не хотелось. Имелись в жизни товарища
Иванова смутные периоды. Не в смысле происхождения и классовой
платформы, естественно, но если малые нестыковки выплывут.… А так –
сирота, родни не помнящий, бывший беспризорник, человек трудовой, о
политике бесед не ведущий – может, и проскочит без дополнительного
внимания.
Вообще жили хорошо. Казарма светлая, кормежка приличная, ну,
пусть и не всегда. Работы – до фигищи и больше, об отстраненном и
былом размышлять некогда. Пила-топор, брус, доски, режь-колоти,
прикидывай, как ловчее и быстрее опалубку и прочее на стройплощадке
возвести. Руки в мозолях, мышцы вечером ноют, сон глубокий, аппетит
зверский. В выходной в клубе кино и танцы. Что еще человеку нужно?
О минувшем и Фире почти не вспоминалось… уже счастье.
Шатурская ГРЭС это называлось. Ударная стройка. Важнейшее для
страны дело.
Закончили в конце 25-го года[1], открылась электростанция с
торжественными речами и бурными аплодисментами.
Перебрался в Москву. Дали грамоту за хороший труд,
характеристику и направление на учебу. Если честно, хотелось
учиться. Опалубка и плотничье дело – это хорошо, но можно же в
жизни и еще что-то попробовать. Мысль о кино была, конечно,
безумной – не с тем образованием и биографией туда, в высшую
культуру, щемиться. Но имел Дмитрий обширный житейский опыт, знал,
что если не выходит полностью мечту воплощать, то частично может и
повезти.
Чуток поработал в ремонтной бригаде, одновременно поступил на
рабфак[2]. Заниматься было тяжеловато – не столько из-за сложности
учебной программы, как после тяжелой работы в сон клонило. Но
попривык – учиться это все же не по холодным дорогам плестись
беззубым бродягой. А тут и с работой повезло – поменял по удачному
случаю.
Организация была не особо крупная – главное предприятие треста
располагалось в Ленинграде, там да – размах, слава и известность.
Именовалась организация – ТОМП[3] – чего только там современного и
передового не производили! Очень нужный стране трест. В Москве
имелась небольшое конструкторское бюро и цех-мастерская, отдельно
называлось – ЭМЦКТиПБ – экспериментально-модельный цех кинотехники
имени Парижских баррикад[4].