— Вот
этого, что ли, Иванова надо, а?
— Ты
Иванов? Дмитрий Дмитриевич? – злобно поинтересовался невеликий
ползун.
Митрич
удивился:
— Даже не
думаю отрицать. А что случилось?
— Вот ты
скотина! – душевно поведал гость.
— Тоже не
буду отрицать. Только это в каком смысле? – уточнил нехороший
Иванов, пытаясь вспомнить, где мог видеть это узкое
лицо.
— Упырь!
Сука бездушная! – горько и проникновенно сказал узколицый. –
Какого… я тебя искать должен? Мерзавец! Даже писать тебя в «без
вести» или «в дезертиры», и то непонятно.
— Товарищ
взводный! – узнал Митрич. – Я же потерялся. Артналет, пристань вся
бахает, страх невыносимый, а вас никого нету. Растерялся от
неопытности, заметался… вот, сюда пристроили.
— Точно
упырь. Совести вообще нет, – горько сказал взводный – со
спрятанными под нахлобученную шапку ушами он был вообще неузнаваем.
– Ты кому заливаешь? Я до войны на торгбазе работал, навидался
умников.
— Виноват.
Простите великодушно. Я же пехота, сразу по месту и попал. Чего,
думаю, бегать? Опять же немцы лезут.
— Гад ты!
Понял? Откровенно гад! У меня уже две трети хозвзвода в траншеях
сидит, причем совершенно официально, без фокусов. А снабжения никто
не отменял! Вот сейчас заберу тебя, будешь работать, а потом за
самовольство под суд пойдешь.
— Товарищ
лейтенант, все ж пусть Митрич здесь работает, а? – осторожно
вмешался Тимофей-курский. – У меня в отделении пять человек, и не
единого сержанта. А Митрич опытный, опять же со снайперскими
склонностями. С утра уже двоих фрицев щелкнул.
— Анархия у
вас тут. Герои, понимаешь. От ужина не отказываетесь, нет? А нам
как работать? Вот как?! – начал накручиваться младший
лейтенант.
— Товарищ
взводный, я ж после ранения. Мне бегать сложно. А тут сижу,
постреливаю полегоньку, посильный труд, – завздыхал Митрич. – Вы уж
простите за бестолковость. Вот, возьмите для важных хозяйственных
работ. Сегодня с немца взял, швейцарская вещь.
Младший
лейтенант посмотрел на трофейный складной нож.
— Взятка,
так, Иванов? Между прочим, до обидного ничтожная взятка. Прямо даже
оскорбительная. Ладно, воюй. Но числишься за моим взводом! Человек
ты в годах, толковый. Мне такие нужны. Обстановка улучшится, чтоб
непременно вернулся!
— Так
точно!
Хозяйственный младший лейтенант и Тимофей-курский,
сидя на дне траншеи, скрутили по «козьей ножке», обсуждая ситуацию.
Митрич лежал под балкой, наблюдая за немцами. Винтовка ждала
наготове. Слушал негромкий разговор. Да, с ситуацией было ясно –
только что прибывшая дивизия, достаточно полнокровная, за несколько
дней словно растворилась. Что могли, сделали – удержали пристани,
дали немцам в зубы. В остальном крепко сдвинуть немца не
получалось. Митрич слушал, помалкивал, следил – там, левее дырявого
треугольного кровельного листа, час назад мелькнуло. Определенно
ход сообщения, можно фрица подстеречь…