— Это вопиющая глупость! – сурово отрезала молодая мать. – Мы –
кёнигсбергцы – прекрасно знаем, как надежно защищены, мы не боимся
большевиков. Наше ПВО собьет любой самолет, даже если врагу удастся
прокрасться к городу.
— В надежности нашей ПВО нет никакого сомнения, – подтвердил
очкастый обер-лейтенант. – Мой друг всего лишь хотел поболтать с
симпатичной фрау. Несколько неуклюжая попытка, нужно признать.
— Неуклюжая?! Передайте своему другу, что он болван! – отрезала
непоколебимая мамочка и резко развернула коляску. Рыжеголовый малый
насупился и крайне неодобрительно смотрел на господ офицеров.
Разведчики смотрели вслед суровым горожанам.
— И кто меня за язык тянул? – пробормотал Робин.
— Дело понятное. Киндер мастью на твоего Игорька похож.
Отдаленно. Хорошо, что его мамашка даже отдаленно на твою
«половину» не похожа.
— Вот дура.
— Дура-то дура, а настучать запросто может. Вон как
оглядывается. Ладно, пошли, незачем усугублять.
Маршрут опергруппа знала хорошо, до искомого адреса было рукой
подать. Но проблемы возникли практически сразу.
— «Хвост» за нами, – без выражения констатировал Земляков, когда
разведчики свернули за угол. – Прицепила таки твоя розовощекая
красавица.
Напарник хотел прокомментировать ситуацию неподобающим образом и
лексикой, но сдержался, лишь выразил надежду:
— Может, показалось?
— Вряд ли.
За угол свернули двое: полицейский в форме, с ним человек в
штатском, но весьма характерного типа. Преследователи явно ускоряли
шаг.
— Что делаем? – прошептал Робин. – Сворачиваем и Прыгаем?
— До места рандеву буквально три минуты прогулочным шагом.
Обидно. Попытаемся сбросить хвост. Или отсечь грубым хирургическим
путем.
— Мы «голые». Как?
— Да «каком кверху», – пояснил Земляков. – Вальтер, мы же не
первый день замужем.
Остановился очкастый обер-лейтенант абсолютно внезапно – его
напарник по инерции проскочил пару шагов, преследователи тоже
сбились с быстрого шага, и теперь приближались гораздо осторожнее.
Замерший Земляков, не глядя, предупреждающе вскинул руку – его
взгляд был прикован к приоткрытой кованой калитке, за ней теснился
уже темноватый вечерний, заставленный непонятными ящиками двор,
видимо, нежилой. Впрочем, обер-лейтенант смотрел не туда, а на
мостовую в проходе калитки. Что не помешало ему нетерпеливо
помахать рукой, подзывая чересчур осторожных преследователей.