Сильно долгой беседа с Ольгой Кирилловной у меня не получилась.
Супруга нынешнего главы Гуровых повторила то, что говорила губным —
что в половине третьего пополуночи, страдая бессонницей и выйдя
пройтись по коридору, видела, как младший Погорелов спускался по
лестнице с третьего этажа, вошёл в коридор второго этажа и
проследовал по оному коридору в отведённую ему комнату, причём не
просто повторила, а вывела меня в тот самый коридор и показала, где
именно она находилась, увидев Погорелова. Да, тут подкопаться было
не к чему — если Ольга Кирилловна не лгала, то при имеющемся
расположении светильников ошибиться и принять Погорелова за кого-то
другого у неё никак бы не получилось. Знала она и о том, что
Погорелов сознался в отравлении её свёкра, и так же, как и все
прочие, понятия не имела, какую Николаша мог иметь выгоду от смерти
Захара Модестовича. В общем-то, всё это я и ожидал от неё услышать.
А вот чего никак не ожидал, так это реакции Ольги Кирилловны на
вопрос, почему Ангелине Павловне не сказали о признании
Погорелова.
— Да какое теперь значение имеет мнение этой актриски! — злобная
гримаса появилась на лице жены теперешнего хозяина дома ещё пока я
задавал вопрос. — Она в этом доме вообще до того лишь, когда будет
оглашено завещание Захара Модестовича!
— А вам, Ольга Кирилловна, что-то известно относительно
завещания? — спросил я.
— Нет-нет, — она испуганно мотнула головой, но тут же снова
перешла на тон, не допускающий возражений: — Но я хорошо знала
своего свёкра! Если ему захотелось свежатинки, это вовсе не
означало, что он будет платить за молодое тело после своей смерти!
Пока Захар Модестович был жив, он содержал эту... — бранное словцо,
вот-вот готовое сорваться с языка, Ольга Кирилловна всё же
придержала, — но чтобы он ей хоть что-то оставил после себя — даже
не думайте!
Хм, интересно, очень и очень интересно... Вот у кого бы,
спрашивается, это можно проверить? Заметку в памяти я себе сделал и
сразу же задал новый вопрос, с темой завещания никак не
связанный:
— Ольга Кирилловна, говорят, будто Николай Погорелов имел в этом
доме любовную интрижку?
— Любовную? — она даже рассмеялась. — Простите, не удержалась.
Назвать любовью забавы Николаши с сопливой вертихвосткой, что
актриске прислуживает... Вы, Алексей Филиппович, уж слишком добры к
ним обоим!