— Если вы сумели убить вепря, то
негоже, чтобы его мясо пропало, доставшись на поживу волкам. Иначе
получится, что Идмон погиб понапрасну, — строго сказал наш
предводитель.
— Мы принесем, — тотчас вскочила
Аталанта и, увлекая за собой спутника, умчалась с поляны.
О жарившихся ланях все как-то
забыли, но о них напомнил запах паленого мяса, и Геракл побежал
спасать то, что еще можно было спасти.
— Мы устроим костер для Идмона на
берегу и принесем в жертву богам того вепря, который убил нашего
друга, а потом проводим душу мертвеца вином и жареным мясом, —
сказал Ясон. — А завтра мы смешаем пепел с соленой водой.
Тело Идмона понесли на берег, а
аргонавты, разобрав топоры, пошли к деревьям. Испугавшись, что
сейчас мы вырубил рощу, где журчит родник и живет маленькая наяда,
я закричал:
— Давайте не станем рубить деревья
на этой поляне. Зайдем подальше, там сухостой.
— Котломой, занимайся-ка ты лучше
своим делом. А мужчины займутся своим, — насмешливо посоветовал мне
Лаэрт, замахиваясь топором на растущую рядом с родником сосну.
— Да ты меня уже задрал, со своим
котломоем, козлопас сраный, — вызверился я. — Если тебе не нравятся
есть из чистой посуды, ешь из дерьма и трахай своих козлов.
— Что ты сказал? — повернулся ко мне
Лаэрт.
— А то, что ты слышал. Что, уши
дерьмом заложило?
У Лаэрта в руках был топор, я
ухватил кем-то забытый охотничий дротик. Теперь между нами встали
не только Ясон, но и Геракл, и другие аргонавты.
— Геракл, пусть ты меня потом и
убьешь, но я все равно убью твоего друга, — прорычал Лаэрт. Царь
Итаки рвался ко мне, но его безо всяких усилий удерживал крепкий
светловолосый парень, напоминавший самого Геракла, только моложе и
посветлее.
— Что вы не поделили с Лаэртом? —
повернулся ко мне Ясон.
— Мне с ним делить нечего, — хмыкнул
я. — Я этого человека сегодня увидел первый раз в жизни, а он сразу
же принялся мне хамить.
— Саймон прав, — вступился за меня
Асклепий. — Друг Геракла сегодня вымыл котел вместо Орфея, принес
крапиву, чтобы заворачивать мясо, а Лаэрт кинулся его
оскорблять.
Парень, держащий царя Итаки,
поддакнул лекарю:
— Я тоже слышал, как Лаэрт оскорблял
Саймона. Вначале спросил — не служил ли он у Геракла, а потом
назвал его бывшим рабом.
Лаэрт, немного опомнившийся в
крепких руках, начал оправдываться: