Совсем ничего.
Кто бы мог подумать, что оставшиеся
в прошлом способы шить одежду из шкуры животных вновь станут
актуальны? До чего причудливо наблюдать, как синтетические куртки
постепенно сменяются на парку из тюленьей шкуры, а нейлоновую обувь
вытесняет унты с прокладкой из пингвиньего меха. Исчезают стальные
иглы — их место занимают маленькие косточки птиц и китовый ус.
Ничто не пропадает даром.
Зная, что еще тридцать лет назад во
всем мире использовать шкуру и мех животных в качестве материала
для одежды полностью запретили, подобное не укладывается в
голове.
Будущее стало тесно сосуществовать с
прошлым.
Из личного дневника Фридриха Шульца,
старосты станции «Конен», 2069 год.
21 января, 2093 год.
Йован никогда не упускал шанса раз в
год провести свои именины с размахом, напоив всех братьев и сестер
борматухой собственного приготовления.
Вот и сейчас, несмотря на пришедшую
на Восток беду, он созвал всех кого только смог в столовую станции,
которую он уже много лет назад переделал в бар и нарек тот Полярным
Переполохом. Подобное ироничное название было как раз в духе
здоровяка с его непростым характером.
Йовану стоило отдать должное,
поскольку в свое заведение он действительно вложил душу, превратив
его в крохотный островок прошлого. Именно в баре посетители могли
найти множество разных штуковин с захваченных земель, будь то
игрушки, картины, статуэтки, музыкальные проигрыватели и еще много
прочего хоть и бесполезного, но крайне любопытного барахла. Сам
Йован любил коллекционировать бутылки из под разных алкогольных
напитков, которые он с гордостью демонстрировал гостям станциям,
иногда останавливающиеся на Востоке по пути в другие станции.
Матвей лично принес ему с захваченных земель три бутылки: из под
виски, коньяка и вина, каждую довольно чудаковатой формы.
Но, откровенно говоря, Полярный
Переполох славился своей аутентичностью куда меньше, нежели местным
самогоном на картофеле, которую Йован выращивал в одной из
контейнеров-ферме. Разумеется, большая часть картофеля шла на стол
в качестве еды, и лишь малую ее долю он тратил на крепкую
бормотуху.
По началу Олег Викторович был против
затеи Йована, посчитав ее излишней растратой пищи, но с подачи
Матвея все же дал добро. Людям нужно было немного успокоиться и
отвлечься перед наступлением зимы, а заодно отдохнуть от изрядно
надоевших собраний по вопросу решения голода, которые все равно ни
к чему не приводили.