— Милейший, — пасмурно обратился я к мужику, продолжившему
курить. — В каком подъезде изволит проживать Максим Кондратьев?
Рыжий такой маг. Я его старинный друг.
— В том… ваше благородие, — нехотя проронил незнакомец, кивнув
кудрявой головой на левую дверь. — На третьем этаже. Первая
дверь.
— Благодарю.
Я подошёл к двери, открыл оную и поморщился из-за ударившего в
нос амбре, густо замешенного на кошачьей моче, табаке, тухлятине и
вони сырых досок. Господи, ну и запашок!
Прикрыв нос ладонью, я принялся подниматься по отчаянно
скрипящим деревянным ступеням, обратив внимание на то, что на
каждом этаже была всего одна дверь. Наверное, она вела в коридор, а
уже в том располагались двери квартир. Странная система.
А ещё страннее стало, когда я добрался до третьего этажа и в
полутьме попытался открыть дверь. Та не поддалась. Какого хрена?
Почему она заперта? Что-то мне это уже перестаёт нравиться. А тут
ещё до моих ушей донёсся ритмичный скрип ступеней, прозрачно
намекающий на то, что несколько человек быстро поднимаются по
лестнице. При этом они шумно дышали, словно откуда-то прибежали. Уж
не по мою ли драгоценную душу эти господа?
Шаги быстро приближались, и я решил не изображать из себя героя,
а стал быстро, но осторожно подниматься по лестнице. Ступени
предательски скрипели под моими ногами, однако этот скрип терялся
на фоне более громких звуков, издаваемых неизвестными. А те совсем
не утруждали себя скрытностью.
— Где этот залётный? Ты же сказал, что Яшка его на третий этаж
отправил, — прохрипел кто-то грубым басом, гулко отдуваясь.
— Дык, наверное, убег наверх, заслышав нас. Айда, братцы. Не
уйдёт он от нас. Сейчас мы его пощиплем, — гнусаво протараторил ещё
один мужик.
— Токмо ежели чего патроны берегите… — прорезался третий голос.
— Они нынче дорогие.
После его слов уроды снова застучали копытами, ломанувшись по
лестнице. А я уже, не таясь, помчался дальше. Твою мать! Кажись,
меня угораздило попасть в ловушку, расставленную местными
гопниками, а то и убийцами. Сейчас они меня чикнут по горлу, а
затем сбросят в речку — и ищи ветра в поле. Дерьмо!
— Стой, сударик! Всё равно не удерёшь! — ударил снизу грубый
бас, перекрывший скрип вибрирующей лестницы и грохот тяжёлой обуви.
— Не заставляй нас бегать за тобой, ноги ломать! Токмо
разозлишь!