- То есть ты, товарищ Лжедмитрий,
предлагаешь мне стать Лжестефаном и идти освобождать Болгарию?
Вроде бы и не дурак… Ты хоть подумал, сколько топать от Москвы до
той Болгарии? Да ещё и с боями?
- Не бузи, Стёпа. Никто тебя в
Болгарию не посылает. Но мы сейчас живём в сословно-классовом
обществе, более того – в обществе феодальном! И простолюдин здесь
сам по себе не значит ничего по сравнению с самым нищим из дворян,
а дворянин молчит в тряпочку в обществе бояр. Да и бояре меж собой
постоянно грызутся и местничают, подковёрная возня хоть и
уменьшилась после разгрома Шуйских и их подельников, но никуда не
исчезла. А ты, Степан Тимофеевич, нужен мне до крайности, и как
друг, и как правая рука. Ты пойми: три месяца прошло с тех пор,
когда в нашей с тобой истории моего предшественника убили и всё
понеслось по наклонной. Мы же с тобой – выжили. Но я – не Пётр
Первый и попросту не могу провоцировать недовольство, ставя тебя на
место, куда Пётр поставил Алексашку Меншикова! Тот – торговал
пирогами, ты – скоморошествовал – куда уж демократичнее! Но – не
могу. Пока. И не хочу такого. И именно поэтому нужно чтобы ты, мой
соратник, считался человеком высокого происхождения. Желательно –
выше всех этих представителей побочных ветвей Рюриковичей и
Гедиминовичей. И при этом – человеком со стороны, не опутанным
здесь родственными связями. Достаточно того, что Шишманы как-то
очень запутано находятся в родстве с ныне царствующей династией
через Великую княжну Софию Палеолог, да и то, как говорится,
седьмая вода на киселе. Ясно теперь?
- В общих чертах. То есть отказа ты
не примешь?
- Почему не приму? Мы говорили и
возможных вариантах твоей судьбы. Выбор за тобой. Но было бы
правильно – я так думаю – чтобы рядом с русским царём Дмитрием был
и болгарский Стефан.
Воцарилась тишина. Я раздумывал, мой
друг терпеливо ждал. Наконец, я решился:
- А, сгорел сарай, гори и хата! Где
тут в царевичи записывают?
Дмитрий
- Нет! Не похож!
Игнатий сердито посмотрел мне в
глаза. Горячая эллинская кровь[8] нередко
брала верх над христианским смирением патриарха и сейчас, похоже
был именно такой случай. Грек ненавидел османов, вынудивших его
бежать с родины, но и к болгарам относился с большой неприязнью.
Взращённые с детства стереотипы не давали забыть о непростых
многовековых взаимоотношениях Ромейской
империи