Кокнар пошёл прочь, и я пару мгновений поглядел ему вслед,
борясь с желанием разбить его тупую башку лопатой. Будь моя воля, я
бы сжёг к чёртовой бабушке всю эту плантацию вместе с её хозяевами
и охранниками. Навстречу шёл ирландец с бревном на плече, и мы
снова пересеклись взглядами. Шон едва заметно ухмыльнулся мне. Его
чёрные сальные волосы падали на лицо, но я заметил, как блеснули
его глаза. Я потёр избитые рёбра. Этому нужно положить конец как
можно скорее.
Избитый негр наконец поднялся, ожёг меня злым взглядом, полагая
меня виновником всех его бедствий, в общем-то, небезосновательно.
Перебросился парой слов со своими соплеменниками, те переглянулись.
Я затылком почувствовал, как они смотрят мне в спину, о чём-то тихо
переговариваясь. Похоже, я нажил себе ещё одного врага.
Но меня это не слишком волновало. Не думаю, что негры
могли как-тосерьёзно мне навредить или помешать. Но,
само собой, теперь придётся быть ещё осторожнее. Не помню, в каком
бараке жил этот ниггер, не похоже, что в нашем, но пара его дружков
совершенно точно жила в моём. При большом желании они могли бы
просто придушить меня ночью, но я не думал, что ниггеры на это
осмелятся.
Мы снова работали до самого заката, после чего нас загнали в
бараки без всякого ужина. Видимо, посчитали, что рабы уже
достаточно ели сегодня, а внезапный обед оказался всего лишь
несвоевременным ужином. Ладно хоть позволили напиться воды вдоволь,
и булькающий желудок хотя бы не так сильно сводило.
Я вошёл последним, удостоившись тычка в спину от месье Лансана.
Надсмотрщик закрыл дверь и запер её деревянным засовом, который
проскрежетал что-то тоскливое.
На этот раз Шон Келли не пытался занять моё место, ирландец
лежал на соломе, заложив руки за голову и смотрел в потолок.
Ниггеры тоже ложились спать, но я порой замечал блеск их глаз в
темноте. Они проследили за мной пристальными взглядами,
удостоверившись, что я лёг на своё место.
В бараке, как всегда, висел густой смрад, исходивший от немытого
человеческого тела, и я никак не мог привыкнуть к нему. Тошнота
снова подкатила к горлу, но я хлебнул немного свежего воздуха из
дырки под стеной и повернулся к ирландцу.
— Как тебе первый день? — спросил я столь тихим шёпотом,
что сперва даже засомневался, услышит ли он меня.
— Паршиво, — так же тихо ответил он.