Оказавшийся чуть более глазастым
Прохор указал рукой куда-то вперед – и, вглядевшись, я
действительно увидел темные силуэты двигающихся в рост людей,
только-только показавшихся из-за стены завьюженного снега…
- Стражи погранотряда все прошли?!
Пограничники все отступили?!
Мой крик, разнесшийся над позициями,
остался гласом вопиющего в пустыни – никто мне не ответил. А
значит, показавшиеся из-за снежной пелены люди могут быть как
своими, так и врагами… Но если это свои, окоченевшие от холода,
преследуемые турками – и грезящие спасением на наших позициях – то
открывать огонь просто преступно! Даже если…
Мои размышления прервал раздавшийся
впереди винтовочный выстрел – и первая пуля пробороздила снег
метровой толщины бруствера, подняв в воздух фонтанчик снежной
взвеси. По мне стреляли – сам себя криком и обозначил в качестве
цели…
- Ах вы ж твари! Расчет – к
бою!!!
Я приник к прицельной планке
«максима», быстро ослабив хомут горизонтальной наводки – и сдвинув
целик с мушкой так, чтобы поймать центр корпуса ближнего к нам
турка... А одновременно с тем на позиции сводного батальона
раздался громкий, басовитый крик Букретова:
- За Веру, Царя и Отечество –
огонь!!!
Короткая очередь моего «максима»
грохнула одновременно с винтовочным залпом; парой секунд спустя к
общей стрельбе присоединились еще несколько станкачей. Фигура
турецкого солдата, выбранного мной в качестве цели, упала на снег
после второй короткой – и тогда я повел ровную пулеметную «стежку»
влево, словно по линейке прочертив длинную очередь на уровне живота
наступающих османов!
Пару раз в глаза отчетливо бросились
красные пятна, появляющиеся за мгновение до того, как очередной
турок безвольным кулем повалился в снег…
Недостатки «максима» при подъеме в
одночасье обернулись его преимуществом: большой вес сделал пулемет
устойчивым при стрельбе, позволяя держать хорошую прицельную
дальность – и сейчас строчки длинных очередей ложатся ровно, кучно…
А водяное охлаждение позволяет вести огонь как раз длинными
очередями, не требуя замены ствола! Правда, про косоприцельный
огонь я совершенно забыл – враг подобрался слишком близко, и
ответная стрельба также достигает цели: за то время, что я потратил
до полного расстрела ленты, турецкие пули дважды успели ударить в
щиток пулемета. Попробуй я сейчас развернуть его в сторону – и
открыл бы и себя, и второго номера…