- Василь, ленту!!!
Второй номер, очевидно еще ни разу не
бывший в бою, замер с открытым ртом, взирая на османов; ужас застыл
в его глазах – парень явно в ступоре. Но крепкая затрещина, от
которой явственно дернулась его голова, привела «помощника
наводчика» в чувство:
- Ты охренел?! Ленту, живо!!!
…Мы бы не успели – даже не смотря на
плотную пальбу армянских дружинников, поддерживающих мой расчет. Ну
что такое пробежать сто метров, пусть даже по снегу, когда тебя
ведет отчаянная жажда жизни и желание расправиться с врагом?
Врагом, преградившим путь к теплому жилищу – и самой важной победе
в жизни и войне?! Как назло, кончилась пулеметная лента, за
расходом которой я не уследил. Как назло, потерялся второй номер,
не имеющий боевого опыта… И несмотря на спешку (а точнее, благодаря
ей!) Василь не смог как надо вставить кончик ленты в преемник с
первого раза.
Короче, османы успели бы добежать до
нас. Или, по крайней мере, обойти пулеметное гнездо с флангов –
после чего турки неминуемо бы нас расстреляли…
Но именно в этот миг вступил в бой
Прохор.
Угрюмый крестьянский сын с
угловатыми, крупными чертами лица (сказывается вырождение
закрепощенного веками народа, выживающего без обновления крови) с
началом атаки достал из сидора две архаичные гранаты. А после
сноровисто и довольно метко метнул их в наступающих врагов! Гранаты
эти наверняка за авторством Рдутловского, хоть и ранее я их никогда
не видел (очевидно, еще довоенная разработка) – и состоят из
деревянной ручки и цинковой прямоугольной коробки со взрывчаткой.
Краем глаза я заметил, что третий номер расчета вначале что-то
сдвинул на корпусе гранаты, а уже перед самым броском ее сдернул с
рукояти широкое кольцо – не иначе, освобождая спусковой рычаг…
Я еще успел подумать про двойной
предохранитель и о том, что парень вставил запалы заранее – а
после, метрах в двадцати пяти впереди нас дважды солидно так
бахнуло! Прямо перед турками, обходящими пулеметную точку с флангов
– вроде даже кого-то достав … Метров за десять от места падения
гранат.
Впрочем, главным оказался не
нанесенный врагу урон – а сам факт взрывов и произведенный ими
эффект. Ранения получило, быть может, всего пара человек – но при
виде того, как после подрыва «ручных бомб» падают товарищи,
бросились на землю и многие другие турки! Иные же замедлили свой
бег, несколько отрезвленные действием нового оружия – а я к тому
моменту наконец-то перезарядил «максим»… И, подняв предохранитель,
утопил гашетку до упора, посылая во врага смертельный вихрь
горячего свинца!