- Василь, ленту!
Помощник наводчика справился на
отлично, быстро подав новую ленту и сноровисто вставив ее в
приемник.
- Молодец! Прохор, набивай
расстрелянную!
- А вода…
- Пока не надо! За одну ленту я
четыре литра не выпарю даже наполовину!
Привычно дослав первый патрон и
дважды передернув рукоятку на коробе «максима», я вновь надавил на
гашетку, начав расстреливать вторую ленту по врагу. А в голову при
этом невольно полезли мысли о скором расходе боеприпасов: в каждом
из трех цилиндров-укупорок, что мы тащили на себе в гору, вмещается
по три патронных коробки, а в коробках покоится по одной ленте… А
значит, с этой лентой осталось еще восемь. Ну и несколько нагрудных
патронташей по тридцать патронов, что мы повесили на себя – да
сложили в солдатский сидор Прохора. Этими патронами третий номер
как раз и будет набивать израсходованные ленты…
Эх, хоть бы одну целую успел бы
набить!
А так-то там и на две целые ленты
патронов не хватит… Надо расстреливать их более экономно!
Впрочем, «экономной» стрельба
получается сама собой: действуют ли турки по уставу, или же верное
решение подсказал им инстинкт самосохранения – но османы залегли в
снег, потеряв несколько десятков своих. И – нужно отметить! –
открыли довольно точный ответный огонь: так, несколько пуль легли в
утрамбованный спереди снежный бруствер, закрывающий и меня, и
расчет. Еще одна звонко ударила в щиток, отчего «максим» ощутимо
дернуло… Как тут заливать воду в кожух? Высунется Прохор наружу –
снимут! Если только прятать пулемет в гнездо? Ладно, пока еще не
парит, не перегрелся…
Несколько коротких очередей моего
станкача настигают лежащих турок – дернувшись, османы застывают, а
снег под ними начинает стремительно буреть.
И словно поняв, что и лежащих могут
запросто достать, кто-то из турок – возможно, унтер или даже
офицер, судя по сверкнувшему в руках ятагану – вскочил на ноги,
взмахнув клинком в нашу сторону, и дико закричал:
- Имши Ялла!
- ИМШИ ЯЛЛА!!!
Отчаянный в своей дикости и
первобытной ярости крик, от которого невольно мурашки по спине
побежали, раздался впереди – чуть более, чем в сотне метров от нас.
И вся масса турецких солдат в стеганных шерстяных плащах тут же
поднялась на ноги – и бросилась в атаку в едином порыве!
- Лежите твари, лежите!
А-а-а-а!!!
Заряд ярости османов передался и мне
– вместе со страхом перед многочисленностью врага и грядущей
расправой в случае их победы… В этот раз я сразу открыл огонь
длинными очередями на подавление, выкашивая атакующих! Первая же
очередь опрокинула на спины с десяток вражеских солдат, вторая еще
сильнее углубила брешь в их рядах – прямо напротив нашего гнезда.
Третья, бодро отрокотав десятка полтора патронов, вдруг оборвалась
с сухим ударом бойка – и отстрелянная лента безвольно свалилась
слева от пулемета…