В городе его опасались. Характер у Яжинского был еще тот.
— Чего случилось?
Дело не в нежити, которая ему мерещится, если на дорогу
вышел.
Я выбралась из машины.
— Мишка, — тихо произнес Яжинский. — Пропал.
— Давно?
— Да со вчерашнего. Пошел... послал я его. Глянуть.
Он говорил медленно. Он в целом разговорчивостью не отличался, а
тут приходилось. И каждое слово вымучивал.
— Думал, зашел. Далеко. В лес. Вернется. А нет.
Вторые сутки, стало быть. И Мишку знаю. Я всех тут, на Старом
Плесе, знаю. Жена Яжинского ушла еще лет десять тому, сразу после
старика. Помню эту худую на грани изможденности женщину. Седые
волосы её, стянутые простою лентой. И черную кофту. Черную же
повязку на голове.
Сыновей у них было пятеро.
До войны.
После... Осип и Мишка.
— Искали?
— Начали. Как не пришел. Вторая ночь. Холодно. Будет ветер, — он
дернул головой.
— А сюда?
— Услышал.
Кивнула. Звук тут и вправду далеко разносится. И сказала:
— Надо кого в город послать. К Медведю. Пусть людей
собирает.
И совестно стало. Медведю сейчас вот только Мишки пропавшего и
не хватает. Вот найду и выдеру мальца, небось, залез куда-то и... и
мало ли, чего в лесу случиться может. Так-то зверья какого у нас
нет. Да и людей опасных, не выживают туточки.
А вот ногу там подвернуть.
Или провалиться в старый раскоп или так какую ямину — это да,
это случается.
— Не к Медведю, — сказала я, борясь с желанием навязать это дело
старому другу. Он точно тогда задержится. А если Мишку сразу не
найдут...
— Что так?
— Уходит Медведь. Сердце. На юга надо. В тепло.
Яжинский кивнул и сказал:
— Давно пора. Говорил.
Ну да, выходит, все знали, кроме меня. Вот же ж... скотство,
скажем так.
— Новый начальник приехал. Сегодня. Маг. Но что за человек —
сказать сложно. Только записку все одно послать стоит. Для
порядку.
— Янка донесет, — кивнул Яжинский.
— Темно...
— С Волохом отправлю.
Собаки и у него были, пусть не такие... к счастью, что не такие,
как там, на войне, а самые обыкновенные волкодавы. Умные очень. И
толковые. Да и Янке уже пятнадцать почти. И места здешние она
получше меня знает.
Я вытащила лист и... что писать-то?
Медведю я бы просто черканула, чтоб людей поднимал и с завтрего,
посветлу, пошли бы берег прочесывать. А этому? Он же ж не просто
так. Он же ж аристократ. А поиски потерявшихся — это не совсем,
чтобы полиции дело. Вдруг да заупрямится?