– А ты бы и правда, с ним
поосторожнее.
– С Геттаром? Что он мне сделает?
– Сделать – не сделает, а хотел бы –
давно бы сделал. С первого курса с нами тусит. Ему человека
заморочить, что тебе экзамен завалить. Будь ты миллион раз ведьма.
Или до сих пор не догадалась, отчего его почти не спрашивали устно
и экзамены все, где отвечать надо долго и обстоятельно, он
экстерном сдавал? Даром, что выглядит почти как фей и сила такая
же, от папы сирена ему основательно перепало. Он и не говорил за
все это время почти ни с кем особо, с нами только. Но на меня его
чары не действуют, у вампиров физиология другая, а на тебя очень
даже.
– Ой, не нагнетай. Он просто на
вступительных мне бланк с ответами распылил, когда отвечать пошел.
Пришлось из-за него все наново писать, чуть успела. Он извинился,
но я психанула, обозвала его как-то, не помню уже как, и сказала,
что, если поступлю, он весь семестр за меня в библиотеку будет
гонять. А он ухмыльнулся и сказал, что согласен и что я не
поступлю. Ну, ты же его без драпировок видела? Меня от этой улыбки
так проняло, что я, наверное, только от шока практическое задание и
сделала. Так он и протаскался весь семестр за мной, а потом…
привык, наверное, что хоть кто-то от него не шарахается, когда
капюшон слетает.
– А я думала, ты его специально с
собой водишь, парней распугивать. Потому к вам и пристроилась.
Я хихикнула. Кажется, горчинка
все-таки была от зелья. И поинтересовалась:
– Может, по домам?
– А давай, а то как-то тут кисло
стало. – Мы поднялись и направились к выходу. – Стефен кстати, как
вы с Геттаром уединились, репьем лип и выспрашивал, всерьез у тебя
или так, побаловаться. Вон он, сюда идет.
– Вот и пусть идет. Лесом.
Я, не оборачиваясь, заторопилась к
выходу. Заказанного Вельтой такси еще не было, а бывший, вдруг
вспомнивший о моем существовании спустя два года игнора, уже дышал
за спиной.
Как большинство моих спонтанных
решений, решение пойти пешком оказалось неудачным. Не часто я
гуляла так далеко от своего района и, кажется, свернула не туда,
потому что улица вместо того, чтобы раздаваться вширь, наоборот,
становилась все уже и мрачнее. В мою сторону из подворотни
шарахнулся пьянчужка, я взвизгнула, бросилась бежать. Надо мной со
звоном лопнул один из двух фонарей, хоть как-то разгонявших мрак, а
потом я налетела на появившегося из-за угла, куда сама собиралась
юркнуть, типа. Меня эмоционально окрестили распутницей.