Не сказать, что отсутствие бурной
личной жизни как-то положительно сказывалось на качестве обучения,
но и в отстающих я не была. Так скучный середнячок. Камнем
преткновения являлся один из профильных предметов. Догадайтесь,
какой? В яблоко! Некромантия – любовь и боль. Все четыре курса я
неизменно валила экзамен и неизменно пересдавала его с третьего
раза. То есть, начинала со своей подгруппой, и продолжала сдавать
еще с двумя другими. От этого по факультету ходили хохмы, что меня
на самом деле трое. Вариант первый – близнецы, вариант второй – я и
два голема, вариант третий – меня вообще не нет, я просто
посмертная сущность бродячего типа с незаконченным делом.
Но не все было так плохо, как кажется
на первый взгляд. Начертание знаков и фигур прекрасно шло. Глазомер
у меня хороший, в отличие от голоса, которого нет. Или, например,
нежитеведение, тоже, кстати, профильный предмет. Звезд с неба не
хватала, но и упрекнуть было не в чем. По трансформации немертвого
“отлично”, а по философии смерти вообще автомат. Тут просто женская
солидарность сработала, и у меня первой всегда были свежие
методички совершенно бесплатно. Стефен не только меня бросил, но и
помощницу преподавателя, причем в один день со мной.
И вот на мой уверенно синий диплом могильной плитой легло
направление на практику в один из участков Управления Магического
Надзора. Даже не в Центральный! И в нем мне три месяца, не щадя
себя придется доказывать, что я Митика Лукреция Ливиу, практически
выпускница Нодлутской Академии Магии (НАМ) факультета некромантии и
нежитиеведения имею право называться некромантом-практиком и вести
самостоятельную деятельность по призыву, упокоению и обезвреживанию
мертвого, немертвого и неживого. А без этого не видать мне диплома,
как каменному троллю рассвета. Оступлюсь – у папы уже наверняка
готово напутственное родительское слово и кандидат в мужья.
[1] Соседнее государство.
Глава 3
Вернемся к нашим баранам. Вернее, к
одному. Тому, который запинал мое уже порядком подостывшее тело в
свой реликтовый колыван. Цветом к этому времени я напоминала не
слишком свежее пособие по некроанатомии, а зубами стучала не хуже
голодного гуля. И поскуливала. Правда, не от холода, а от жалости к
себе любимой и нелегкой своей судьбе, запятнанной теперь не только
позорным распределением, но и предстоящей ночевкой в местном
околотке.