- Эт правильно, - донесся одобрительный сип сзади. – Только вряд
ли побрякушка эта – единственное богатство гада. Надо бы еще
пошарить. Меня снять всегда успеется.
Поначалу Тверд даже удивился, чего это варяг так спокоен. Но,
повернувшись к нему, а заодно и к полю боя, понял – почему. Все
стражники валялись на полу. Не шевелился никто. А Прока в доме
вообще не было.
Впрочем, вернулся он тут же, неслышной тенью скользнув из темени
сеней с драгоценными своими сумками, перекинутыми через плечо.
- Снаружи тихо, - глухо обронил он. – Но не дурно было б
шевелиться. Скоро смена стражи, и недостающих караульных могут
хватиться.
- Какого хрена тут у вас творится? – вставил свои три медяка
Хват, которого никто так и не торопился освобождать.
- Что тут творится у нас?! – тут же забыв о рукотворных
гильдийских чудесах, напустился на него Тверд. – Ты спрашиваешь,
что у нас творится?! Представь себе, примерно такой же
вопрос мне отчего-то хочется задать тебе!
- То, что брызжешь на меня слюнями, это, конечно, хорошо. А моей
изукрашенной роже от такого фонтана так даже приятно. Но я бы
все-таки твоим соплям предпочел водичку.
За спиной Хвата что-то глухо металлически кашлянуло. И варяг
кулем бухнулся на пол.
Веревки на его руках, державшие его до сих пор на весу, были
чем-то аккуратно срезаны. Но вовсе не так, как это сделал бы
честный клинок. Тверд резко обернулся. Порк сжимал в ладони ту
самую продолговатую железку. Которая, видать, оказалась каким-то
коарманным самострелом.
- Так и думал, что колдун, - простонал с пола Хват. – Я так и
знал. Все правильно. А как бы он иначе смог меня в Полоцке с ног
свалить? Два раза.
ХХХ
- Здесь расходимся. Плащ - верни.
При этих словах смуглый противник Тверда, которого подвесили под
потолок, как давеча Хвата, впервые проявил к беседе интерес, цепким
взглядом ухватившись за черное корзно.
- Не давай, - глухо просипел Хват. – Ему-то что? Он сейчас своим
колдовством струги все потопит, а на последнем оставшемся уплывет.
Делов-то. А нам еще бошки под клинки подставлять.
- Если, конечно, никто меня перед сварой не бросит умирать, -
проворчал в ответ Тверд.
Хват недовольно засопел, отвернулся и сплюнул на пол кровавый
сгусток. Тверд, скользнув равнодушным взглядом по этой брутальной
сцене, тихо щелкнул мудреным замком плаща. А когда за новгородцем
захлопнулась дверь, кентарх еще какое-то время смотрел на нее так,
словно мог прозреть сквозь толстые ее доски.