Ты же не хочешь, чтобы тебя
узнали.
«И не узнают. Они слепы. И думают,
что в этом мире никого не существует, кроме них. И кассийцы для них
всего лишь сор под ногами…»
Думаю, ты все же
ошибаешься…
Но Рэми, увы, очень хорошо знал, что
он не ошибается. Он не может простить Виссавии ее гордыни… и не с
Виссавией он будет разбираться, а с новым капризом Мира. Потому что
он телохранитель наследника Кассии…
Только бы суметь уберечь душу от этой
проклятой бури!
***
Миранис сжал до скрежета зубы,
подавляя желание броситься за Рэми и отменить свой приказ. Еще
недавно все это казалось правильным, единственно правильным, но
недоумение, боль в глазах Рэми заставили все же засомневаться в
собственном решении…
А Миру еще и телохранителей
убеждать, боги. И молчать телохранители точно не будут:
– Ты его ослабил, Мир, – начал
Кадм. – Там, в зале, он бы не выдержал без нашей помощи, и ты это
отлично знаешь.
– Знаю.
– Тогда зачем?
Надо же, даже не обвиняет, просто
спрашивает?
– Ты ведь сам понимаешь… если
сейчас мы его укроем от правды, то он сам себя потом с живьем
сожрет…
– И с этим мы бы справились.
Вместе.
– Я лишь хочу… чтобы он выбрал
осознанно, зная, что теряет, а потом… потом мы поддержим его выбор…
любой выбор…
– Я не хочу, чтобы он выбирал, –
ответил Кадм. – Он уже раз выбрал и хватит. И я уверен, что и
второй раз его выбор будет подобным. Если он доживет и не сойдет с
ума. Ты об этом подумал?
– Если хоть волос упадет с его
головы, – прошипел Миранис, – если они не сумеют оценить, какое
сокровище получили, я заберу отсюда Рэми, и больше Виссавия его не
увидит.
– Дурак ты, Мир, – вмешался в их
разговор Тис. – Блажной дурак… и еще больший дурак, если думаешь,
что когда Рэми поймет, зачем ты это сделал, а Рэми обязательно
поймет, он сможет от тебя уйти.
– Вот и увидим, – ответил
Миранис, сам удивившись хрипоте своего голоса.
А за окном все еще билась эта
проклятая буря. И искушало, боги, как же искушало желание пойти к
Рэми, убедиться, что этот идиот еще не сошел с ума от чужой
боли.
Ночь обволакивала покоем и
прохладой. Целитель судеб… он замер на ветви дерева, вглядываясь в
окно, за которым спал этот неведомый гость и удивлялся… впервые в
жизни, наверное, его что-то волновало, тревожило.
Впервые за долгие годы ему было
не все равно. Впервые он чувствовал угрозу вот этому телу, вот этой
жизни, вот этой неприкосновенности. Впервые задумался: зачем
Виссавия пригласила этих гостей и как их отсюда выпроваживать? И
впервые магия носителя не позволила ему пройти через поставленный
чужаками щит… а еще он знал, что гости так просто не уйдут. Даже
если он попросит… даже если прикажет.