Впрочем, принц тоже, судя по всему,
не обманывался:
– Я думал, наследного принца Кассии
будет встречать сам вождь, – в голосе Мира Рэми уловил хорошо
ощутимую нотку презрения. – А мне выслали навстречу какого-то
мальчишку.
Вздохнул за спиной посол, наверняка,
оценивая дипломатические последствия дурного характера Мира, но
Рэми знал, что никаких последствий не будет: сюда их привела воля
виссавийской богини, а виссавийцы никогда ее не ослушаются. Зато
очень бы хотел ослушаться да не мог Миранис.
– Прошу прощения, принц, – совсем не
оскорбился виссавиец.
Хозяин замка вдруг преобразился на
глазах, будто взрослея: расправились худые плечи, заблестели умом
черные глаза, лучом солнца тронула пухловатые губы приветственная,
но уверенная улыбка. И Рэми вдруг понял, что «мальчишка»-то
постарше его будет. Мудрее и увереннее, это точно.
– Я не представился, мой принц, –
поклонился виссавиец, и голос его одурманивал спокойствием, –
отсюда эта досадная ошибка. Меня зовут Арам, я являюсь старшим
советником вождя Виссавии. Надеюсь, мое положение достаточно
высоко, чтобы я смог поприветствовать вас в нашей стране.
– Сын Акима? – сразу же
заинтересовался Мир, и тон его, к удивлению Рэми, стал даже слегка
уважительным. – Что же, если это действительно вы... то хочу
выразить вам признательность, советник. Ваш отец...
– Мой отец погиб за страну, которую
любил, – мягко ответил «мальчик». – Чтя его память, я люблю Кассию,
хоть и не был в ней более десяти лет. Потому вождь и совет решили
именно меня отправить вам навстречу и именно в моем замке принять
столь важных гостей.
– Мы были бы рады видеть вас в
Кассии.
– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся
Аким все той же детской, непосредственной улыбкой. – Но после
смерти отца вождь не выпускает меня из клана. Поймите правильно –
ваша страна для нас опасна.
И Рэми, увы, с ним согласился. Кассия
была опасна для той хрупкой драгоценности, каким являлся Арам. Для
человека, выросшего под защитой клана. Мудрого, несомненно,
одаренного, но вряд ли умеющего защищаться. Только вот… почему-то
казалось, что и в Виссавии для него не было безопасно. И сердце
сжалось на миг… на короткий ми… Кадм прав, всем не поможешь, Рэми
уже выбрал. Мираниса и Кассию.
– А ваша мать?
Советник слегка побледнел, и тут
вспомнилось вдруг, что виссавийцы не умеют врать. Не испытывают в
этом необходимости. Их души, в отличие от душ кассийских арханов,
никогда не защищены щитами, и человек, стоявший перед принцем был…
открыт. Прекрасен и чист, как вода в роднике. И только теперь в нем
появилась едва ощутимая нотка горечи.