В состав амуниции входила портупея из красной кожи, к которой
крепилась сабля и ташка – пятиугольная сумка, у «белорусцев» -
красная с белой опушкой и серебряным императорским вензелем. Поверх
портупеи одевался пояс-кушак в виде цветных шнуров с серебряными
перехватами. В боевых условиях на специальном ремне-паталере
носилась небольшая коробочка для патронов к гусарским пистолетам –
«лядунка», там же крепились на тонких цепочках два протравника для
прочистки затравочного отверстия пистолета - медный и стальной.
Кроме двух седельных пистолетов в качестве огнестрельного оружия
еще имелось короткое кавалерийское ружье – карабин - и
прилагающийся к нему инструмент.
Все это в походе пачкалось, загрязнялось и требовало ежедневного
ухода и чистки, чем и занимались гусары в вечернее время. Еще
игрывали в карты – куда ж без этого?
- А вот мы вашего вальта – дамой! Так ему, так!
- А мы – вот этак! А еще – так…
- Ах, по масти бы, по масти…
Посреди лагеря жарко горели костры, вкусно пахло походной
похлебкою с горохом и салом. В шатре князя Сереги играли. Судя по
выкрикам, серьезная шла игра, в которой уж не только деньги, но и
поместья проигрывали, и ставили на кон детей и жен! Давыдов же к
картежной игре был равнодушен – батюшка, отставной полковник
Василий Денисович когда-то проигрывался в прах и, если б не
матушка, Елена Евдокимовна, то еще и не ясно б, чем сие дело
кончилось. Вот и с сыновей своих, с Дениса и Евдокима, матушка
взяла слово, чтоб не играли. Те и не играли, Дениса и не тянуло
даже. Так, посмотреть за игрой любил, песен попеть, выпить, но
карты в руки не брал никогда!
- Может, други, к дамам поедем, проветримся? – опасаясь
проиграться, несмело предложил Сашенька Пшесинский.
И совершенно напрасно надеялся!
- Какие дамы, корнет, когда тут игра такая! Вон, Бурцов так
понтирует, что самому черту тошно!
- Андрюшка! А ну неси еще водки, неси!
Выпив, Денис выбрался из шатра и, усевшись к костру, похлебал с
солдатами похлебки, ничуть не гнушаясь обществом нижних чинов и их
простым и сытным варевом. За то солдаты бравого ротмистра и любили,
жаловали.
- А вот, Денис Васильевич, уточкой угостись! Фимка, обозный,
подстрелил.
- Спасибо, ребята, за уточку, но… И так уже сыт! Пойду, пройдусь
лучше… или посплю.
При Давыдове, как и при любом офицере, имелся крепостной
«дядька», слуга, денщик – дворовый мужик Андрюшка, вернее, не
мужик, а немного сутулый рыжеватый парень. Расторопный, ловкий,
умелый – что еще надобно для слуги?