- Денис Васильевич, почивать желаете? Так я живо метнусь,
постелю…
- Сиди! Без тебя обойдуся. Сиди, говорю!
- Как скажете, Ваше-с-тво!
Денис, а, точнее – Дэн – специально отпустил Андрюшку… чтоб не
стеснял. Ибо молодой человек задумал все же одно важное дело, для
чего потребовалась свечи и блюдце с водою. Свечи нашлись, а блюдце
пришлось заменить походной жестяной плошкою. Что же касаемо шатра,
так Давыдов заранее велел разбить его в стороне от всех. Никакого
удивления это ни у кого не вызвало, все знали – поэтам иногда
требуется уединение. Да и вообще, поглощенные нешуточными
карточными баталиями гусары в чужую жизнь носа не совали.
Поставив на походном столе плошку, Дэн высек огнивом искру,
зажег трут, а уж от него – свечку. Уселся на раскладной табурет,
вытянул руки…
- Дух…
Черт! А кого вызвать-то? Себя самого, что ли?
- Дух Дениса Давыдова – явись! Явись! Явись! Явись!
Не получилось. Не вызвался дух, не хотел являться… наверное,
потому, что уже и был здесь.
Подумав, молодой человек попытался вызвать дух Ольги, а потом –
и Леночки, и Юрика… Все с тем же успехом, точнее – без оного.
Дэн пытался до утра, а потом.. нет, не впал в отчаянье, просто
надоело. Повалившись на тюфяк, набитый свежей соломой, Денис устало
смежил глаза и тот час же провалился в сон.
Ох, и влип же ты, парень! Ох, и влип…
Глава 4
Вернуться обратно не получалось! Дэн осознал это постепенно,
пытаясь вырваться - при каждом удобном случае. Наверное, поэтому и
шок не был столь уж заметным – юноша уже просто привык. Привык к
раздольным полям, к друзьям-гусарам, к веселым пирушкам, лошадям,
женщинам. Да что там говорить, вешать нос в гусарском полку было
решительно невозможно! Просто никак. То одно, то другое, то третья…
опять же – стихи! Стихи о гусарской жизни сочинялись на удивленье
легко и приятно, друзья их принимали с восторгом, а еще доходили
слухи, что и уездные барышни переписывают их в свои девичьи
альбомы.
Кстати, о женщинах… Катаржина, та самая роковая красотка, к
которой так стремился поэт-гусар, неожиданно была помолвлена со
старым князем Черкасским и в самое ближайшее время собиралась за
него замуж.Будущий муж был старше своей молодой супруги раза в три,
но это никого не смущало – такие уж стояли времена. Вот, если б
наоборот – старуха с молодым, тогда всем про молодого было бы ясно
– тот еще фрукт, выжига-альфонс, ищущий всяческих материальных
выгод.