Авель искренне поржал и критично
покопался у самого себя в башке, пытаясь измерить объём
волос.
И тут он ощутил нечто
странное.
Боль в ранке вновь начала возрастать.
Пульсируя, она разлеталась по всему телу, и вместе с ней Авеля
бросало в холодный пот. Внутренности стремительно
нагревались.
Авель упал, рвано дыша. Ужасом
стиснуло легкие, а через секунду удушающий жар перекинулся и на
них, и полез выше, в голове. Это не походило на нормальную
лихорадку, вот ни капли — Авель буквально ощущал, как что-то
продвигается по его телу, решительно и неумолимо, как прожигающие
землю потоки лавы.
Он закричал, как только смог
вздохнуть.
И ещё. И ещё.
Никто не откликался — то был дорого
номер, с хорошей звукоизоляцией, да и мало ли чем может заниматься
посланник Империи в запертом номере…
Почему мало кто рассматривает вариант
«стремительно подыхать»?
Авель слабеюще приподнялся, схватил с
тумбочки коммуникатор и грохнулся обратно, дрожащими от холода и
жара пальцами не попадая по кнопкам.
— Позови кого-нибудь, кого-нибудь, —
умолял он сбивчиво. — Позови Рэя!
К счастью, голосовое распознавание
никогда не было сильной чертой авелевского коммуникатора, и он без
труда подогнул услышанное под «позвони Рэю».
Где-то на другом конце города
затрезвонил коммуникатор одинокого проходчика. Где-то на другом
конце города мольбы посланника не остались без ответа: его
тщательно обматерили, а потом под остывающим в закатных лучах
улицам кинулась куда-то бегом одинокая тень. Тяжело хватающая
воздух ртом и вздрагивающая от боли в ноге, которую умудрился
подвернуть на эскалаторе.
Когда Рэй вломился в представительский
номер, Авель валялся кучей трепещущего мяса на полу, у двери —
видать, пытался все же добраться до помощи, но не смог даже
дотянуться до ручки двери…
Он был без сознания, но с бедра бесчувственного чужака тянулась до
самого дивана полоска бинта. Размотав оставшиеся два витка, Рэй
невольно вздрогнул и отбросил жёлто-красный бинт.
— Плохо, плохо… — Рэй вскочил и
кинулся в ванную, старательно отмывая руку. А сверху ещё спирта
изнанки с ножом плеснул.
Вновь к телу он подступился, лишь
обмотав руки чистыми полотенцами. Поднял под руки — и потащил
непропорционально длинного столичного, пересчитывая его пятками
ступени. Авель то и дело просыпался и бормотал что-то бессвязно, но
не успевал Рэй разобрать толком, как тот снова проваливался во тьму
и обмякал.